Старший десятник, конечно, по служебному статусу повыше других, но всё же из простых, служивый. Ничего, встретим и поговорим нормально, хороший и, главное, нужный человек. А вот от всего, что имеется в схороне, нужно избавляться. Золото, украшения и серебро в большинстве своём спрячу. Как – у меня уже есть опыт. Оставлю лишь немного на жизнь. Скоро доходы с предприятий пойдут, будет на что содержать подворье и слуг, а остальное – закопать. Вот оружие и броньку – на продажу. Лучше иностранцам, они за самую большую цену возьмут. Конечно, товару такого специфичного тать награбил много, но, думаю, одним рейсом можно на моём баркасе довести до Орешка на Неве и там на торгу всё продать. Выйдет гораздо дороже, и следов не останется. Некоторые вещи в схроне явно сделаны на заказ, могут отследить и выйти на меня. Чёрт его знает, кто раньше всё это носил. А то кинут предъяву, как тот полутысячник на днях, а оно мне надо? Вот и я думаю, что нет. А схрон сделаю под свой личный арсенал, ну и хранение небольшого количества ценностей.
Присланные слуги боярина забрали тело боевого холопа, так глупо погибшего, и туши всех трёх лошадей, мои уже пятна крови песочком посыпали, чтобы впитались, а завтра всё вычистят. Раздав несколько приказов, я отозвал в сторону Храбра и велел ему готовить десяток казачков и двух наставников к путешествию. Куда, не сказал, но пойдём через десять дней на баркасе. Насчёт кормчего ничего не говорил, но попросил найти трёх матросов из надёжных, с одной рукой я пока моряк никакой.
Стоя на баркасе, который отходил от причала, простояв у него почти две недели, я рассматривал город. Большой, один из самых крупнейших на Руси, чем новгородцы заметно гордятся. Он величественен, вид хорош и, не побоюсь этого слова, прекрасен. Однако уходил я со спокойной душой. Всё, что необходимо, сделано, всё подготовлено, и можно начинать исполнять свои дальнейшие планы. Баркас заметно просел в воде, груз был изрядный, всё же железо да ценности разнообразные из тайника купца-татя, но ничего, и увезу, и спрячу. Судно осмотрено и приведено в порядок. Работы на нём нашлись, но все мелкие. Уверен на все сто, что в Волхов мы пойдём не одни, слух о том, что люди посадника не всё нашли на подворье татя, уже распространился по городу. А завистников и охотников за чужим добром во все времена хватало.
Не знаю, откуда пошёл слух, но, думаю, сам посадник подгадил. За последние дни я столько раз отказывался принять приглашение навестить тот или иной дом знатных людей, включая самого посадника, вот тот и не мог не затаить злобу. Всегда я оговаривал отказ тем, что слишком слаб и восстанавливаюсь от ран, показывая косынку, на которой демонстративно носил руку. Рана почти зажила, но рукой я пользовался редко, пока не приступив к активным тренировкам. А вот по поставленным на попа дровам бегал, собирая зрителей, – моя ежедневная утренняя тренировка за последние десять дней. Да и правой рукой активно махал шашкой, чтобы навык не потерять. Гитарой пока не пользовался, но с собой в плавание взял, буду также и ею разрабатывать руку, заодно и умение поддерживать, всё же давно не держал в руках нормального музыкального инструмента.
Что я могу сказать о последних прошедших днях? Что действительно приложил все силы, чтобы собраться и оставить в городе предприятия, будучи уверенным в них. Казимир нашёл управляющего. Разорившегося из-за недруга-купца. Он весь в долгах был, так что охотно согласился поработать на меня, пока все долги не раздаст и не заработает на новое дело. Мужичок оказался хватким, так что азартно принялся за дело. За десять дней до отплытия так поставил дело, что я даже премировал его. Кстати, управляющий предприятиями теперь и за подворьем следил, и выплачивал зарплату рабочим и охране, и выделял средства на содержание дома. Лесопилка заработала, причём так, что за неделю были закрыты заказы на месяц вперёд. Работа шла активно, но заказов только прибавлялось. Главное, что все проблемы моего подворья, особенно по стройке, были решены, и бригада продолжала работать. Сруб башни уже был поднят на три метра, и готовились поднимать дальше. Пока бригада работала во флигеле, появившимися досками стелили полы и сколачивали нары. Казимир, использовав швей, нашил тюфяков вместо матрасов, ну и постельные принадлежности. Швеи старались. Из белого тонкого холста сшили всем исподнее, кальсоны по моим эскизам и нательные рубахи на завязках. Всем, что старым воинам, что казачкам в тройном комплекте. Чтобы стирать можно было чаще и смена была. Вот верхнюю одежду пошить успели пока только в одном экземпляре. Но зато десяток казачков, что со мной отправлялись, и два наставника, Храбр и Ждан, были одеты как полагается. Штаны из тёмно-синей материи с красными лампасами по бокам, тёмнозелёные гимнастёрки, а на голове что-то вроде кепи в цвет гимнастёрок. Снаряжение из кожаной сбруи, у наставников – кольчуги. Ремни обтягивали тела. На них ножи и сабли, а также короба для болтов. Шесть казачков имели арбалеты, а вот четверо во главе с Младом являлись стрелками.
После того случая с боярином, разобравшись с самыми острыми вопросами, я активно принялся за казачков, забрал оружие с баркаса и стал изучать, кто из них им овладеет быстрее всех. Все дрожали от грохота, пламени и дыма при выстреле, лишь четверо освоились быстрее всех. Тренировки с практической стрельбой мы проводили за городом на опушке в глухом месте. Млада в этой четвёрке я поставил старшим, так что они носили тяжёлые ружья на плечах. На поясе – подсумки с порохом, пулями и пыжами. Основным зарядом для ружей была картечь. Наставники тоже были мной к этому делу приставлены.
Ждан, когда испробовал мой штуцер, я тогда показывал, на что способно подобное оружие, буквально влюбился в него. Если Храбр продолжал с подозрением относиться к огнестрельному оружию, никак не мог преодолеть к нему какой-то животный страх, то Ждан, освоив мой штуцер, неожиданно для меня самого стал стрелять даже лучше меня. Прирождённый стрелок, да ещё с таким боевым опытом. Лучник в прошлом как-никак. Я предполагал выдать Ждану одно из своих кавалерийских ружей.
Все купленные арбалеты я переделал под нормальные приклады, так что арбалетчики теперь стреляли прицельно, проводил уже стрельбы и знал, кто как стреляет. Такого позора, как произошло на подворье во время налёта боярина Лодыгина, больше не произойдёт. Словом, с этой стороны хорошо подготовился.
