Первый удар жарданвилльской конницы был страшен. И был бы смертелен, если бы группа Балтаза не успела разведать и подготовить все возможные схроны, щели и засадные места вокруг Жарданвилля. Если бы Лангелок не успел грамотно разлить отряд по этим щелям. И если бы отрядом командовал Немакс. Он понял это с острой досадой, завистью и облегчением.

Лангелок рассчитал все словно по секундомеру. Передовая тройка, которую вел, конечно, Клыч, вылетела на заросший курчавыми кустами гребень ровно в тот миг, когда на подошву горы походным галопом вступил авангард жандарвилльцев. Клыч и его двойка сделали все образцово – предельно громко и суетливо развернули коней, пустили несколько стрел, как бы в суете, но прицельно, чтобы организовать легкий завал и заставить жарданвилльцев рвануть в погоню безоглядно и торопливо. Те и рванули – толкаясь конями и локтями, на ходу уводящими тетиву в натяг. Стрелы свистнули в небо – тройка ортонцев уже скрылась за гребнем. Вылетевшие следом жарданвилльцы увидели, что враги уже на полпути к ущелью, в котором скрывалась дорога на Тадуру, – и ударили в шпоры. Лишь пара лучников осадила коней и наладила стрельбу в пулеметном темпе. Это было почти красиво: неподвижные кони на вершине и неподвижные всадники, у которых безостановочно и плавно движется только правая рука – вытягивает стрелу из-за затылка, мягко тащит и отпускает тетиву и поднимается за новой стрелой. И это было почти невыносимо: Клыч получил стрелу в плечо и бок сразу, но лишь пригнулся и влетел в ущелье. Второй конь рухнул в десятке шагов от ущелья, поднимая клубы пыли, – он, как и наездник, был истыкан стрелами, словно солнышко лучами на детском рисунке. Третий конь повалился через секунду. Всадник пытался соскочить, но не успел. Не успел и освободить ногу, придавленную конем. Успел лишь, повозившись, выдернуть из-под себя меч и выставить его в сторону жарданвилльцев, которые растоптали всадника, меч и коня через миг, даже не притормозив.

– Гады, коней-то за что! – закричал Немакс.

Он двинул бы все засадные ресурсы сейчас и даже раньше, когда первая стрела жарданвилльцев достигла цели. И обрек бы на бессмысленное поражение себя, отряд и Ортон. Нельзя было показывать свои истинные силы и намерения – ни тогда, ни сейчас, когда жарданвилльцы уже влетали в ущелье, которое забилось наслаивающимися перекатами эха. Эхо протекало сквозь ортонцев, которые, пропустив сползающего с седла Клыча, быстро перечеркнули ущелье бревенчатыми стойками с торчащими кольями и присели за высокими зазубренными щитами. Ортонцев, как и стоек, было немного – ровно столько, чтобы жарданвилльцы не отхлынули для перегруппировки или совещания, а развернулись в боевой клин и попробовали смести препятствие с ходу.

Резко зачесалось в ушах и в носу – от протяжно занывшего боевого рога и от острого запаха спичек.

Вот этот удар жарданвилльцев и был страшен. Немакс опять вскрикнул, и опять его никто не услышал в рокоте копыт, грохоте и треске опрокидываемых кольев, раскалываемых щитов, крике лошадей, звонких ударах стали о сталь, тупых, но на самом деле невыносимо острых, ударах в плоть, – и тяжелом дыхании рубки, которое было, кажется, громче взрывов.

Авангард снес заставу, почти не запнувшись, и загремел дальше по щепкам, обломкам и спинам – к Клычу. Клыч, висевший почти у стремени, умудрился сесть прямо и развернуть коня к налетающему врагу. Клыч дождался второй волны грохота – ущелья достигли основные силы жарданвилльцев, – улыбнулся, выставил перед собой арбалет на три болта и выстрелил в упор.

Это был сигнал.

Немакс не увидел, подстрелили Клыча, рубанули или просто затоптали, – он, как остальные засадные ратники, вскочил, твердя: второй сегмент после входа, – и принялся посылать стрелы в светлые пятна выше конских ушей, одну за другой, плавным движением, легко, не думая и не замечая, что все это время вопит на одной ноте: «Аааааааа!» Может, вопили все засадники, открывшие огонь по мгновенно смешавшимся жарданвилльцам из нескольких десятков точек. Жарданвилльцы вопить не успевали. Не все, конечно, но многие. Очень многие. У людей Лангелока не было времени на пристрелку, но точки Балтаз отобрал тщательно и умно.

Половина жарданвилльцев легла сразу. Вторую добили в течение минуты – все так же размеренно и не выходя за пределы отведенного каждому засаднику сегмента. Через минуту вход в ущелье был перекрыт горой тел. Лишь десяток испуганных лошадей, сбросив мертвых наездников, носился по лощине.

– Уберите их! – скомандовал Лангелок из невидного Немаксу наблюдательного пункта.

– Не надо! – крикнул Немакс, поспешно выбираясь из укрытия. – Я сейчас их!.. Сейчас норм будет!

Лангелок был прав: лошадей надо было убрать как можно скорее. Трупы растворялись в течение пяти минут, а лошади могли метаться туда-сюда хоть целый день. Целого дня у ортонцев не было: в эти секунды в казармах Жандарвилля оживал перебитый только что отряд. Через пару минут он поднимет весь гарнизон. Через полчаса гарнизон размажет отряд Лангелока в блин и двинет на Тадуру. Чтобы этого не произошло, ортонцы должны встретить их у моста через Луару, второго подготовленного Балтазом засадного участка. А быстро сняться с места и пройти сквозь обезумевших лошадей было невозможно – лошади ортонцев уже начинали психовать.

Рома не начнет, думал Немакс, поспешно вскакивая в седло. Рома поможет. Рома без единого звука прождал мордой в скалу всю битву и теперь не впадал в истерику, хоть и нервно поматывал головой. Сейчас выедем, надавим авторитетом и всех успокоим.

Немакс понимал, что делает глупость, – убитая в игре лошадь тут же оживала, как и человек. Но лошадей убивать было нельзя. Он не знал почему и не