великой спирали жизни.

Сейчас мы едем туда, куда я возвращаться не планировал.

В Риолон.

В небольшой городок на границе…

Что случилось с Рене?

Смертью клянусь, если он мертв – Крысиный король покажется милой шуткой по сравнению с тем, что я сделаю.

Уничтожу.

Ненависть клокочет внутри меня, не находя выхода. Тяжелая, темная злоба. Лед и смерть, ненависть и жестокость… впервые за долгое время я даю им власть над собой. Я становлюсь больше демоном, чем человеком?

Возможно.

Но если только демон может справиться с этим – что ж, пусть будет демон.

Хр-р-рамовники!

Твар-р-р-ри…

В этот раз я не пытаюсь оторваться от своих людей, не собираюсь вызывать Ак-Квира. Бессмысленно. Надо полагать, если меня ждут, то уж магию точно смогут засечь на расстоянии. И тогда – конец.

Кто я для них сейчас?

Знают ли они о моем участии в уничтожении Храмов? Что им вообще известно?

Вопросов так много, что мозг едва не разрывается на части. И когда на третий день пути нас встречают на подъездах к городу, я только облегченно вздыхаю.

На дорогу выходит фигура храмовника.

Высокий, светловолосый, весь в белом – девки млеют, овцы блеют?

– Остановитесь, Александр Леонард Раденор.

– К чему же так длинно? Можно проще – ваше величество.

Я спрыгиваю с коня, чтобы оказаться с храмовником на одном уровне. Не из любезности, так бить удобнее.

На лице рыцаря появляется легкая улыбка.

– Может быть, и величество…

– А у вас есть сомнения?

– Вы здесь для того, чтобы их развеять, король. Разве нет?

– Я здесь потому, что Храм похитил моего друга и рыцаря. И я собираюсь вернуть его. Рене жив?

– Если вы обещаете остаться для беседы, я прикажу отпустить виконта Моринара и его людей.

Я пожимаю плечами.

– Мое слово. Я останусь и побеседую с вами.

Только не факт, что тебе это понравится.

– И обещаете честно ответить на наши вопросы?

– А вы ничего не придумали, чтобы проверить мою честность? Рыцарь Атторен, я разочарован.

– Кристалл правды вас устроит?

– Вполне. Но поклянитесь мне и вы.

– В чем же, ваше величество?

– Что Рене и мои люди уедут отсюда невозбранно, и вы не причините им вреда вне зависимости от исхода нашей беседы.

– Мое слово.

– И слово ваших людей? Остальных храмовников?

– Вы сомневаетесь?

Вот теперь в голубых глазах мелькает гнев. Он надеется меня этим напугать? Наивный…

– Кто вы в иерархии Храма? Доверенный? Служитель? Приближенный? Почему бы мне и не сомневаться.

– Мои люди признали меня главным.

– И здесь только ваши люди?

– Я понимаю ваши опасения, ваше величество. Но могу обещать, что Храм не причинит вреда вашим людям.

– Тогда я хочу видеть Рене. Они уедут – я останусь.