Утро не заладилось. Началось оно по-библейски – с потопа. Вода лилась по стенам, струилась по дверным косякам, набиралась в быстро расползающиеся лужицы… Красота, одним словом.

Кухня была убита. Вероника металась, расставляя тазики, раскидывая тряпки и всячески костеря соседей сверху. Добраться до них – это было вторым этапом непредвиденного социального квеста. Третьим – вытрясти из них всю душу!

Еще выплыл подквест: проверить, вся ли техника в безопасности. Штепсели из кухонных розеток она повыдергивала сразу же, кофеварку и кулинарную книгу эвакуировала, затем, убедившись, что заливает только кухню и часть коридора, помчалась обрушивать кару небесную на головы жильцов квартиры сверху.

Но на этом «этапе» случилась осечка: ни на продолжительные звонки, ни на яростный стук в дверь никто не отзывался!

Тут Вероника не сдержалась, проорала все, что думает о легкомысленных и безответственных «господах» (она немного иначе именовала соседей, да и вообще не стеснялась в выражениях). Этаж словно вымер: даже вечно любопытные бабульки не спешили разузнать, «кто энта тут скандалит».

По этому поводу девушка также не преминула высказаться, затем бегом припустила по лестнице: телефон она не взяла, а по всему выходило, что нужно вызывать работников жилищного управления (засвидетельствовать ущерб), вызванивать председателя домового комитета (он должен быть в курсе, что за скоты испоганили ей день и помещение)… Иными словами, поднимать шум и делать то, что Веронику раздражало – общаться с людьми, чужими, неприятными, непонятливыми…

– Ар-р-р-р-р! – прорычала она, оказавшись в родных (и мокрых) стенах. – …!

Соседи, так ей и не открывшие, похоже, заметили происшествие – капать с потолка перестало.

– Вот ведь …!

Девушка окинула взглядом последствия затопления: обои, заявленные, как влагостойкие, кое-где вспучились, но кафелю-то ничего не станется. С потолком следовало попрощаться, занавески реанимировались химчисткой, неясно было, что будет с деревянными шкафчиками и дверью.

Кто-то должен был за это заплатить.

Но что еще тревожило ее: сколько займут все эти телодвижения с оценкой? Ее, между прочим, ждало событие, пропустить которое не представлялось возможным!

– Черт! – других литературных слов у Вероники не нашлось. – Черт-черт-черт!!!

Какая-то нездоровая ерундень последнее время происходила с ней по эту сторону реальности.

В конечном итоге она, конечно, проделала необходимые звонки, стерпела нашествие… нет, не демонов, но что-то близкое, ознакомилась с ворохом актов, напоила чаем кряхтящего и охающего председателя домового комитета (чье имя-отчество так и не удосужилась запомнить), за что получила бонус в виде крохи полезной информации. Квартира над ней сдавалась в аренду, в ней вроде бы недавно поменялись жильцы, но его в известность не ставили, координат хозяйки жилплощади у него нет. Сам председатель никого из жильцов не встречал, так что помощи от него было – кот наплакал.

Она сто раз пожалела, что связалась со всей этой бюрократией. Суд? Увольте, нервы и время дороже. По-хорошему договориться? Сложно договариваться с теми, кто не открывает входную дверь и чьих контактов у тебя нет.

Выпроводив председателя, Вероника ураганом заметалась по квартире: нужно было все отмыть, ополоснуться, приготовить подобие перекуса… А время с бесполезной канителью прямо-таки выгорело, как сухие поленья в костерке. Впрочем, кое-какой запас времени был, до оговоренного сбора оставалось около трех часов.

Почти два (точнее, час и сорок минут) из которых она, вспомнив вчерашнюю фразочку Монка, посвятила просмотру старого- старого фильма, с ходу найденного поисковиком по тегу «Смертельная битва» (статья в Википедии, длинный список онлайн- кинотеатров). В том, что нужен ей именно этот фильм, а не что-то иное, девушка убедилась, прослушав мелодию, весьма сходную с