кожи.

– Вы действительно не хотели покидать Нассау? – тихо спросил он, видимо сделав какой-то вывод.

– Нет, не хотела. – Недосказанность этого странного века. Этта выдохнула, перекидывая косу через плечо. Поднявшийся ветер яростно трепал выбившиеся пряди.

– Уверен, многострадальная попутчица не особо помогает делу.

– Попутчица, – с сухим смешком повторила она. Он избегал произносить ее имя.

Николас на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, стало ясно, что он принял решение.

– София Айронвуд с удовольствием бы отрезала мне руки и ноги, засолила их и бросила в корыто для свиней. Она скорее умрет, чем признает, что мы вышли из одного рода, не говоря уже, что у нас есть что-то общее, кроме взаимной неприязни друг к другу.

Слова ударили ей в лицо, словно брызги соленой воды, холодным шлепком осознания.

Мы вышли из одного рода.

Семья.

Как в…

Она отступила назад, изучая его профиль, и он отказался встретиться с нею взглядом.

Конечно. Конечно… почему она не допускала такой возможности раньше?

Я видела гнилые стороны его души.

Я знаю, какая он лживая свинья.

Стала бы София говорить что-либо настолько ядовитое о ком-то, кого едва знала? И он множество раз упомянул Айронвуда – деда Софии – не как случайного делового знакомого. София знала Николаса, потому что он был одним из них.

Путешественником.

Но… вот он здесь, ловит каждый порыв ветра и каждую волну, словно бы родился на корабле. Если он плавал с детства, то когда?..

Ошеломленная Этта отступила от него еще на один шаг.

– Она действительно ничего вам не рассказала, – ровным голосом произнес Николас. – Не буду врать, что удивлен.

– Вы… – Этта изо всех сил старалась выстроить растрепанные мысли в линию. – Вы не расскажете мне, да? Вы хоть представляете, что я пережила? Насколько мне было бы лучше на этом ужине, знай я, что рядом настоящий союзник? Боже, неудивительно, что вы вмешались, когда я все испортила. Вы должны были.

– Конечно, я вмешался, чтобы помочь вам, – почти смущенно проговорил Николас. – Это против наших законов… и здравого смысла… позволить раскрыться нашему секрету. Теперь вы должны это знать.

И именно тогда она поняла, что ее план не сработает. Даже если ей удастся перетянуть на свою сторону остальных членов экипажа, они не пойдут против его желания. Его стойкость ей не подточить ни доводами, ни очарованием – не то что бы она была уверена, что обладает каким-то очарованием. Николас был не просто знакомым, нанятым вращаться на задворках семейной галактики Айронвудов, – он был частью их системы. Одним из них.

– Ваша подготовка… – начал он.

– Какая подготовка? – закричала она, снова давая волю нервам. – Я даже не знала, что могу путешествовать во времени, пока София не втолкнула меня в… в проход или как вы там это называете!

– Втолкнула вас? – юноша повернулся к Этте, сверкая глазами. – Хотите сказать, что никогда раньше не путешествовали?

– Представьте себе: никогда не путешествовала, никогда не слышала фамилии Айронвуд и, возможно, никогда не вернусь домой. Они мне даже не семья – они убили ту, которая меня любила, чтобы до меня добраться!

Злобно выругавшись под нос, он на мгновение от нее отвернулся.

– Вы даже не знали, что обладаете способностью? Путевая болезнь, наверное, невыносима. Неудивительно, что никто из экипажа вас не видел – должно быть, вы несколько дней пролежали без сознания.

Путевая болезнь?

Нет… она не должна отвлекаться, только не на это.

– Не притворяйтесь, что не участвуете в этом, – бросила она. – Вы и София…

– Нет! – резко перебил он, привлекая ее к себе, увлекая их обоих назад. Мир вновь обрел форму, и она увидела, что Рен и Чейз вышли из каюты и неуклонно приближаются к люку, ведущему на нижнюю палубу. – Не приписывайте меня к ней. В заказе