– А что скажет твоя бабушка? Вдруг прогонит?
– Ну что ты! – успокоил ее Игнат. – Бабуля добрая, не откажет.
Он одобряюще погладил девочку по плечу и почувствовал, как дрожит ее тело. Дом был уже рядом. Игнат чувствовал запах пекущегося хлеба, слышал, как бабушка Стеша гремит посудой, накрывая на стол, но Званка почему-то медлила.
– Что же ты? – спросил Игнат.
Она поежилась, зябко кутаясь в обрывки свитера, прошептала:
– Страшно мне, Игнаш. Чую, не рада мне будет твоя бабушка. Ох не рада…
– Это еще почему?
Званка переступила с ноги на ногу:
– Живое к живому тянется. А мертвое – к мертвому.
Откуда-то налетел холодный ветер, забрался Игнату под ворот, надув его старенькую парку, будто парус. Но на Званке не шевельнулось ни волоса, только лицо омрачилось печалью.
– Вот и ты к Марьяне льнешь, – горько произнесла она. – Знаю, как на нее смотришь. Знаю, как она к твоему плечу прижималась. Покинуть ты меня хочешь, Игнаш. Забыть.
– Откуда знаешь о Марьяне?
Разом потемнело вокруг, за спиной Званки все заволокло белесой пеленой и земля начала покрываться ледяной коростой.
– Не покину я тебя, – попытался оправдаться парнишка. – И никогда не забуду!
Он протянул ладонь.
– Пойдем же! Ну? Холодно становится.
– Холодно-о… – на выдохе повторила Званка.
И от этого свистящего шепота по коже Игната градом рассыпались мурашки. Так и застыв с протянутой к Званке ладонью, он видел, как девочку словно кто-то толкнул в спину. Она с болезненным хрипом втянула воздух, ставший резким и колючим, и в горле ее что-то заклокотало, захлюпало, как хлюпает под сапогами болотная водица. Верхняя часть Званкиного тела накренилась и начала сползать на бок, словно внутри нее сломался какой-то удерживающий стержень.
– Нельзя мне войти, – пожаловалась она. – Не пускают меня.
– Кто не пускает? – эхом отозвался Игнат.
И тогда он увидел волков.
Они проступили из тумана темными пятнами, будто тлен на саване мертвеца, и шли медленно, неуклюже припадая на лапы. Круглые головы казались слишком тяжелыми для их высохших тел, с которых клочьями слезала шкура. Из ощеренных пастей капала слюна, и там, куда падали капли, чернела земля. Волки не пытались приблизиться, но образовали за спиной Званки полукруг и остановились, поблескивая угольками глаз.
– Не пройти мне, Игнат, – сказала девочка и заплакала. Ее лицо пошло трещинами, как на старом фотоснимке. – Не подойти к тебе. А так холодно… Холодно и страшно лежать одной в темноте…
Под ее свитером расплывались кровавые пятна. Слезы текли по щекам, оставляя дорожки изъязвленной плоти.
– Найди мертвую воду, – повторила она, и с почерневших губ сорвались багряные капли. – Мертвое – к мертвому.
Волки подняли высохшие узкие морды и завыли – горько, страшно, будто жалуясь на невыносимую стужу и вечный мрак. Высокий саднящий звук разносился в промозглом воздухе. Игнат протянул руку, пытаясь ухватиться за расползающийся туманом Званкин свитер…
…И открыл глаза.
Реальность нахлынула волной, ударила наотмашь и принесла с собой горечь и боль разочарования. Все повторилось снова – и покосившийся деревянный крест, и тени в лесу, и укус ножа между лопатками, и ревущая за срубами стен вьюга. Игнат хотел выглянуть в окно, где мололи метельные жернова, а снег заметал одинокую фигуру мертвой девочки, которая плакала где-то за воротами, умоляя впустить ее в дом. Но окон не было, и подле себя Игнат видел лишь строгое лицо Марьяны. Она подносила к его губам душистый отвар и ласково уговаривала:
– Еще совсем немного. Видишь, как он тебе помогает? Скоро совсем поправишься, только еще чуть-чуть…
Игнат оттолкнул ее руки, приподнялся на подушках. В спине кольнуло, будто хвойными иголочками, но прежней изнуряющей боли не было.
– Где?.. – прошептал он.
Марьяна вздохнула и оставила варево, в ее глазах блеснули влажные искры.
– Нет здесь никого, – терпеливым тоном произнесла она, как, должно быть, не раз говорила своим прежним пациентам. – Лекарница за хворостом вышла. А Витольд уехал, в новолуние обещал вернуться, когда ты совсем на ноги встанешь.
– Где Званка? – хрипло повторил Игнат и попробовал подняться.
Марьяна обвила его мягкими руками, удержала на подушках.
