– Тебя, – еле слышно выдохнула я и невольно облизнула губы.

Мне точно напекло голову. Никогда больше не пойду с ним купаться, никогда…

О-о-о-ох… Меня подхватили под бедра и прижали к ближайшему дереву. Сильный, грубый рывок – и я впилась зубами в руку, чтобы заглушить стон безумного животного наслаждения.

– Обними меня, – Анри обвел языком мочку уха, заставляя дрожать, – ногами.

Я чуть с ума не сошла, когда он это сказал. Мой муж умел говорить так, что хотелось принять ванну. Со льдом. Я скрестила ноги на его бедрах и все-таки застонала: ощущение полной растянутости и напряжение, горячим тугим комком пульсирующее между ног. Сильнее. Быстрее. Жестче. Сквозь тонкую ткань рубашки кора царапала спину, но мне было наплевать. Как же это неправильно… и как же… хорошо. Каждое движение отзывалось сладким спазмом, я вжималась в его пах, всхлипывала, кусала губы. Чувствуя нарастающую внутри пульсацию, дернулась, сжалась на нем – сильно. Хриплый рык Анри дрожью прошел по телу вместе с оргазмом. Я падала в небо, или небо падало на меня, золотые искры были повсюду.

С губ сорвался еще один стон, когда он подался назад, освобождая меня издевательски-медленно. А потом подхватил на руки.

– Теперь ты меня утопишь? – Губы предательски дрожали – то ли от наслаждения, то ли от осознания бесстыдства, что я творю снова и снова.

– Странные у тебя представления о супружеской жизни.

Не знаю, сколько мы так стояли: я обмякла в его руках, а он прижимал меня к себе. Только спустя какое-то время отпустил, но колени уже не дрожали. Смутно помню, как мы добрались обратно – кажется, плыли вместе. Мне хватило сил только устроиться на покрывале и ненадолго прикрыть глаза. Тень сомкнулась надо мной покрывалом, шелест листьев завораживал, скользящий по коже холодок начинал пробирать – одежда-то мокрая, но шевелиться было лень. Только сейчас я поняла, что все еще сжимаю в руке лунник, но мысль уже скользнула за грань сна, и я вместе с ней.

Удивительный сегодня был день. Удивительный во всех смыслах – мы не только ни разу не поссорились, но и вместо того чтобы вернуться домой, отправились в Мортенхэйм. Я была непростительно взъерошена для леди: попытки Анри соорудить мне прическу закончились ничем, потому что часть шпилек потерялась на другом берегу. Пришлось просто распустить волосы. Амазонку, на которую налипли травинки, паутина и всякая мошкара, я отдала горничным на чистку. А вот с тем, во что переодеться, возникли проблемы – в гардеробе не нашлось ничего достаточно… женственного. В конце концов я все-таки откопала платье дебютантки – бледно-мятного цвета, уже не модное, но интересное. Неглубокое декольте подчеркивали кружева, лиф плотно облегал стан, а короткие пышные рукава-фонарики смотрелись симпатично.

К счастью, я в него влезла. И как-то слегка помолодела даже. То ли из-за холодного цвета, то ли потому что последний раз я его надевала в семнадцать. Десять лет назад… Целых десять лет.

– Как я выгляжу, Ирма?

– Замечательно, миледи. Мне очень нравится.

Удивительно, но мне тоже нравилось. Вот только нормально ли это – появляться в платье дебютантки в моем возрасте? Какое-то время я смотрела на себя в зеркало, раздумывая – а не переодеться ли? Потом решила оставить как есть. Вино приятно кружило голову, поэтому все запреты казались надуманными и несущественными. Если что, скажу, что мне напекло голову.

Комнату Анри отвели не в гостевом крыле, а рядом с моей. Но дожидаться его я все-таки решила в гостиной. Шла по коридорам и поражалась тому, каким большим и холодным мне кажется Мортенхэйм. Таким знакомым и в то же время далеким, точно я не была здесь те самые десять лет. В прошлый раз, когда мы приезжали с Луизой, я такого не чувствовала. Или просто не замечала?

До гостиной не дошла, невольно свернула к библиотеке и остановилась в нерешительности. А потом толкнула дверь, с наслаждением вдыхая знакомый запах бумаги, дерева, кожи. Передо мной раскинулась длинная зала, в которой можно потеряться, одна из самых больших в замке. Царившую здесь темноту, подчеркнутую задернутыми портьерами, разрушать не стала, не стала зажигать светильники. Пошла вдоль стеллажей, запрокинув голову – от высоты захватывало дух. Лестница между этажами и передвижные лестницы, с которых лучше не смотреть вниз. Бесконечные ряды книг: я скользила пальцами по истертым корешкам, даже перчатку сняла, чтобы чувствовать ярче. Нет, это место – мой единственный дом, и об этом следует помнить.

– Догадывался, что найду тебя в библиотеке.

Негромкие шаги: Анри шел следом, но я не остановилась. Слишком уж много он обо мне знает. Слишком хорошо меня чувствует. Как никто другой.

– Ты наверняка целыми днями пропадала здесь.