вовремя, чтобы увидеть силуэт, исчезающий за углом. Все еще стараясь не шуметь, Мигл последовал за ним на верхний этаж, и там, в конце короткого перехода, настиг того, за кем гнался.

– Барнс! – шепотом окликнул он. – Барнс!

Что-то шевельнулось в темноте. Свет, проникавший через маленькое круглое окно, едва позволял различить очертания неподвижной фигуры. Но вместо того, чтобы подойти к ней, Мигл застыл на месте. Ужасное подозрение внезапно овладело им. Не сводя глаз с этой загадочной фигуры, он медленно попятился, и как только она двинулась к нему, у него вырвался испуганный возглас:

– Барнс! Ради всего святого! Это ты?

Отзвуки его голоса еще дрожали в воздухе, но другой человек не подал виду, что слышит. В течение нескольких секунд Мигл боролся с собой, потом с полузадушенным криком повернулся и кинулся бежать. Он пробирался сквозь запутанный лабиринт коридоров, безуспешно разыскивая лестницу. Если бы только он мог спуститься и открыть входную дверь…

Судорожно всхлипнув, он перевел дыхание – и снова зазвучали шаги. Они грохотали взад и вперед по пустым коридорам, то ближе, то дальше, словно кто-то искал Мигла. Заслышав их совсем рядом, он в страхе остановился, спрятался в маленькой комнате и стоял за дверью, пока его преследователь не пронесся мимо. Тогда он вышел наружу и побежал, быстро и бесшумно, в противоположном направлении. Шаги раздались у него за спиной. Он свернул в длинный коридор и мчался по нему со всех ног. Знакомая лестница была в конце перехода, и, по-прежнему слыша топот позади, он ринулся вниз по ступеням, ничего не видя перед собой. Шаги нагоняли его; на бегу он подался в

сторону, чтобы освободить дорогу. Внезапно ему показалось, что он сорвался с поверхности земли в космос.

Проснувшись наутро, Лестер увидел комнату, залитую ярким солнечным светом, и сидящего на полу Уайта, который с недоумением разглядывал свой распухший палец.

– Где остальные? – спросил Лестер.

– Я полагаю, ушли, – ответил Уайт. – Наверное, мы заснули.

Лестер потянулся, разминая затекшие руки и ноги, стряхнул пыль с одежды и вышел из комнаты. Уайт последовал за ним. При звуке их шагов человек, лежащий в дальнем конце коридора, приподнялся, и они узнали Барнса.

– Оказывается, я спал, – удивленно сказал он. – Я не помню, как пришел сюда. Как я здесь очутился?

– Хорошенькое место ты выбрал для сна, – сердито сказал Лестер, указывая на пролом в перилах. – Погляди сюда! Еще один шаг, и где бы ты был сейчас?

Он осторожно приблизился к краю площадки и посмотрел себе под ноги. Остальные сбежались на его испуганный крик, и все трое стояли неподвижно, пристально глядя на мертвеца внизу.

1909

Саки (Гектор Хью Монро)

Святой и гоблин

Маленький каменный святой занимал укромную нишу в приделе старого собора. Все давным-давно позабыли, кто он такой, – но ведь это и служит гарантией респектабельности. Во всяком случае, так говорил гоблин. Гоблин был замечательным образчиком резьбы по камню и украшал собою карниз прямо напротив ниши маленького святого. Наряду с горгульями высоко на крыше и причудливыми резными фигурами на хорах и ограде алтаря, он принадлежал к местной аристократии. Все фантастические животные, все уродцы из дерева и камня, что извивались и корчились под сводами арок и в глубине подземных склепов, так или иначе приходились ему родней; поэтому среди населения собора он считался важной персоной.

Маленький святой и гоблин отлично уживались друг с другом, хотя, как правило, смотрели на вещи с разных точек зрения. Святой был филантропом – филантропом старого образца; он полагал, что в общем и целом мир хорош, но мог бы стать еще лучше. Больше всех он жалел церковных мышей, страдающих от бедности. Гоблин, в свою очередь, находил мироустройство несовершенным, но знал, что все идет своим чередом и по-другому быть не может. В том и