– Он только что обозвал тебя размазней, – подначил Сэм.

– С каких это пор умение сочувствовать и общительность стали считаться дурными качествами?

– С тех самых, как ты начала обрекать людей на ад, – подколол Дэш.

– Одна половина христианского мира обозлилась на нас за то, что мы изобрели бессмертие и избавились от мертвых, а другая – за то, что мы предали бессмертие забвению и игнорируем мертвых, – вздохнул Сэм.– Что бы мы ни сделали, гореть нам в аду, – заключил Дэш. – Вот почему нам нужно поработать над имиджем.

Тот, кто первый вывел формулу «Любая реклама – хорошая реклама», явно работал в компании с раздутым штатом и не был обременен делами, вскоре решил Сэм. Газеты по-прежнему склоняли их имена, а они едва справлялись с потоком клиентом, точнее, тех, кто хотел стать их клиентом. По счастью, они сумели удержать в секрете точное местоположение салона, но все остальное стало достоянием общественности: имена, любимые кафе и рестораны, любимый сектор на стадионе или парк для прогулок с собаками. Все эти милые, случайные и не относящиеся к делу детали Мередит выдала в беседе с Джейсоном Петерманом. И вот теперь их узнавали повсюду: подходили к ним в баре, отрывая от кружки пива, и приставали на улице, когда они убирали в пакетик собачьи какашки. Некоторые из преследователей вторили репортерам: «Как вы можете играть чувствами людей? Кто дал вам право говорить за мертвых? Вы наступаете на пятки Иисусу!» Но большинство робко клало руку на запястье Сэма или плечо Мередит и шептало им на ухо те самые слова, что произнес Эдуардо Антигуа, первый раз придя в салон: «Говорят, у вас есть услуга». Желающих воспользоваться ею было полно.

– Душераздирающее количество людей теряет близких! – жаловался Сэм.

– Все теряют близких, – отвечала Мередит.

Скромный, со вкусом оформленный сайт их сервиса в Интернете ломился от заявок на регистрацию. Изначально, по настоянию Дэша, их страничка была сделана так, что найти ее мог только посвященный, но теперь конспирация не помогала: все знали, где их искать, поэтому им пришлось отменить регистрацию. Они еле успевали обслуживать хлынувших к ним клиентов.

Дэш волновался насчет подосланных репортеров-шпионов, о которых обмолвилась Кортни Харман- Хандлер, но Сэм считал, пусть приходят – в любом случае воспользоваться сервисом «Покойная почта» можно только по-настоящему. Если клиент не удовлетворяет требованию системы, довольно высокому – общаться с любимым человеком, – проекция не сработает. Вне зависимости от целей пришедшего – разнюхать про услугу или поговорить с ушедшим близким – буква Л в сокращении МЛЧ обязательно должна была обозначать «любовь», иначе ничего не получится. Дэш все равно не хотел, чтобы в салон проникли диверсанты, которые будут шпионить за настоящими клиентами и пытаться найти уязвимое место в программе. Что случается в салоне, остается в салоне. Иными словами, мертвые уносят секреты в могилу, открывая их разве что добропорядочным пользователям.

Далее последовал еще один звонок от Мариши Сент-Джеймс:

– Вашу компанию обвиняют в предоставлении особых привилегий.

– Мне казалось, нас обвиняли в том, что мы наживаемся на чужом горе? – удивилась Мередит.

– Да, – согласилась Мариша Сент-Джеймс, – но на горе состоятельных людей.

– Разве лучше было бы наживаться на страданиях бедняков?

– Лучше вообще не наживаться ни за чей счет, вы так не думаете?

– Мы этого и не делаем. Мы продаем услугу.

– Очень дорогую услугу.

– Не понимаю, в чем проблема. Спрос на услугу велик. Мы подняли цену, чтобы ограничить количество клиентов и таким образом сохранить высокий уровень предоставляемого сервиса. У нас достаточно обширная статья расходов. Используемое программное обеспечение невероятно сложное и не имеет аналогов. На его разработку, усовершенствование и поддержку ушло и до сих пор уходит много сил и