— Полагаю, что присели ко мне также не случайно? — ровным, едва ли не безразличным голосом спросил Николаев.

— Вы очень проницательны, Александр Игоревич.

— Ага, вы даже знаете, как меня зовут.

— Не удивляйтесь, я многое о вас знаю. Хотя в Якутске и в Дружном вас знали под именем Феликс Георгиевич Крутский. Полагаю, что нынешнее ваше имя настоящее? — остановил он взгляд на напряженном лице Николаева. — Все-таки к алмазам допускают не всякого, а потом, банк «Заречье», куда вы наведываетесь, имеет весьма серьезную службу безопасности, она всегда пробивает своих постоянных клиентов, тем более таких, кто очень часто приходит в хранилище. Хотя для нашего разговора это совершенно неважно.

— Что вам от меня нужно?

— Самую малость, Александр Игоревич, — продолжил Степан, ободренный словами собеседника. — В первую очередь я бы хотел у вас спросить, насколько надежно хранилище, в которое вы наведываетесь?

Сухие щеки Николаева скривила снисходительная улыбка.

— Уж, не думаете ли вы ограбить банк?

— Но только с вашей помощью. Чем же я хуже вас?

— Вы с ума сошли! Я бы ни за что не стал бы вламываться в бронированное хранилище с ломом наперевес.

— Разумеется, не стали бы, потому что вы действуете более изящно, вы работаете с бумагами. Составляете финансовые схемы, а потом перекачиваете деньги в офшорные зоны. Ваша деятельность будет, как бы это сказать помягче… несколько похитрее. Но что поделаешь, я прямолинеен, — губы Шабанова насмешливо дрогнули.

— Мы с вами находимся в неравных условиях, вы знаете, как меня зовут, а я не знаю даже, как к вам следует обращаться.

— Зовите меня… Сергеем Викторовичем.

— Это ваше настоящее имя? — с сомнением спросил Николаев.

— Для вас это имеет какое-то значение? — удивившись, в свою очередь, спросил Шабанов.

— По большому счету, никакого.

— Ну вот видите. У нас с вами будет просто деловое партнерство, после которого мы разойдемся в разные стороны.

— Постойте, кажется, я вас тоже припоминаю. Пару раз я вас видел в ресторане, что напротив банка.

— Да, я люблю туда захаживать, — губы Степана расплылись в довольной улыбке. — Так что же вы мне ответите?

— Если вы в самом деле надумали ограбить хранилище, то вы безумец! Сделать это просто невозможно. Мое мнение такое: его охраняют куда надежнее, чем Оружейную палату.

— Возможно… От вас мне нужна полная информация об охранной системе банка. Разумеется, с вашей стороны это не будет меценатством. Пятьдесят тысяч долларов вас устроят?

Губы Николаева сжались в прямую тонкую линию. Однако размышление было недолгим, уже в следующую секунду он уверенно заговорил:

— Но это будет всего лишь аванс… И я бы хотел получить его в самое ближайшее время. Еще столько же я хотел бы получить за риск.

— Сумма немалая, согласитесь, — задумчиво протянул Степан, притронувшись ладонью к подбородку.

— Да, но в случае успеха вы получите значительно больше. Я же со своей стороны предоставлю вам полнейшую информацию. Возможно, мне удастся раздобыть какие-то охранные секреты, которыми владеет лишь узкий круг.

— Каким образом?

— У меня свои источники.

— Договорились… Завтра вы получите свои деньги. Мы можем встретиться в том же самом уютном ресторанчике, о котором вы упомянули. Или где-то в другом месте.

— Полагаю, что лучше всего получать деньги в помещении и подальше от посторонних глаз. В ресторане имеются кабинки, где нас никто не потревожит. А потом, там отменная кухня!

— Хорошо. А сейчас вы могли бы мне рассказать, хотя бы в общих чертах, что там происходит, в хранилище?

— Хранилище прекрасно охраняется. В него невозможно войти незамеченным, собственно, как и выйти. Оно имеет не менее десяти уровней защиты. Помещение оборудовано инфракрасными детекторами тепла. В двери, окна встроены сейсмические датчики, датчики магнитного поля, доплеровский радар, — энергично перечислял Николаев, — и добавьте ко всему этому, что хранилище стережет бронированная дверь с замком из десяти миллионов возможных комбинаций. И это только то, что находится внутри банка. А еще с полсотни видеокамер снаружи, просматривающих практически каждый сантиметр улицы.

— Где находятся камеры слежения?

— Они расположены на столбах по периметру. На стенах встроены сейсмические датчики. Так что если у кого-то возникнет безумная мысль высадиться на крышу хранилища на вертолете, то у него не будет ни одного шанса на успех. Причем наблюдение за банком ведется все двадцать четыре часа в сутки. Что вы на это скажете? — криво усмехнулся Александр Игоревич.

— Значит, по-вашему, задача невыполнимая?

— На мой взгляд, совершенно бесперспективная!

Шабанов оставался невозмутимым:

— Что ж, тем более интереснее будет в него проникнуть.

— Я предоставлю вам всю интересующую информацию. А вам уже самому решать, стоит ли заняться этим делом или лучше предпочесть что-нибудь попроще.

— Еще мне нужен план банка.

— Хм… Вы знаете, куда меня толкаете? Любого, кто заинтересуется такой информацией, тотчас возьмет в оборот служба безопасности. Да меня просто уволят!

— Вам предстоит действовать осмотрительно. Тем более вам это не впервой.

— Легко сказать… — Задумавшись, Александр Игоревич добавил: — Впрочем, можно что-нибудь придумать. Планы зданий должны находиться в органах пожарного надзора. У меня там работает приятель, он мне кое-чем обязан, попробую достать через него. — Посмотрев на часы, Николаев сделал озабоченное лицо: — Однако мое время истекло. Нужно возвращаться на службу. А то, знаете ли, у нас в цехе все очень строго, не хотелось бы, чтобы управляющий подумал, что я вошел в сговор с грабителями.

— Вы очень остроумны, — на прощание ответил Степан.

— Скорее всего, я реалист.

* * *

Прошло уже шесть лет, как Глеб Абрамов принял на себя руководство службой безопасности компании «Российские алмазы». Практически службу он создавал с нуля, что не мешало ему сделать ее одной из самых эффективных в регионе. За это время он навел в компании порядок, придав разрабатываемым карьерам статус особо охраняемых зон. Благодаря разветвленной сети информаторов Абрамов знал, что творится в компании, и своевременно перекрывал каналы, по которым алмазы уходили с производства. Нельзя сказать, что хищения прекратились, но, во всяком случае, они сократились в разы. Столь же энергично действовала и его внешняя разведка. Ему интересны были люди, прибывавшие в Дружный, а потому едва ли не на каждого человека, интересовавшегося карьером, было заведено досье. Было такое досье и на генерального директора, хранившееся в его личном деле. Если все-таки однажды от него решат избавиться, то компрометирующие документы всплывут самым неожиданным образом, высветив нехитрую цепочку хищений.

В компании намечались какие-то серьезные перемены, уже сейчас воздух, казалось, был наэлектризован настолько, что буквально потрескивали волосы, так что нужно быть готовым к любому развитию событий, а сейчас он видел свою задачу в том, чтобы исполнять приказы начальства и не