…Марина Сергеевна вертела в руках пустой бокал, на её лице отражалось сосредото-ченное раздумье.

— Знаешь, Витя, — заговорила она медленно, выдерживая паузы, словно с трудом подыс-кивая слова, чтобы облечь в форму, закрепостить ускользающую мысль, — с тех пор, как ты повёлся с дядей Славой, ты стал по-другому видеть мир и себя в нём. Все последние годы я наблюдаю за твоими метаморфозами…. Ну, ну, не дуйся, я сказала: 'наблюдаю', а не 'ис-следую'. Присматриваю, как сестра, как близкий человек. И прихожу к поразительному вы-воду: ты бессознательно подгоняешь события под свою волю. Я не знаю, как у тебя это по-лучается, и ты не знаешь. Ты не управляешь событиями, но ты их используешь максимально эффективно. Ты меня, пожалуйста, не перебивай, мне и так сложно сформулировать итог своих наблюдений. Надеюсь, ты не будешь спорить, что есть люди, которые прямо- таки притягивают всяческие несчастья, а есть, наоборот, такие, которым везёт невероятно. Ака-демик Вернадский подобные отклонения не полагал всего лишь игрой случая. Он считал, что разум каждого человека включен в единое поле — ноосферу, и что метаморфы, обладаю-щие отрицательным или положительным зарядом воли, способны влиять на события через поступки других людей. Подчёркиваю: непроизвольно! Хронические невезунчики навряд ли избирают свою стезю по собственному хотению. Волевой заряд сам выстраивает цепочку причин и следствий. Так ты из тех, из положительных. И виноват в твоих превращениях дя-дя Слава. У него совершенно дикая психоэнергетика. Попросту говоря: он тебя заразил, инициировал твою волю. Ты, конечно, можешь назвать сказанное бабьими глупостями, но если призадумаешься и вспомнишь все свои, якобы случайные удачи и успешные деяния, то заметишь систему. В доказательство привожу довод: полагаю, что загадочные совпадения, связанные со вчерашней встречей, ещё не исчерпаны. Я права?

Виктор Сергеевич ошалело смотрел на сестру.

— Мариша, ты это сама придумала?

— Придумала, придумала. Колись, Витя, есть продолжение?

Он приподнял плечи, в глазах плескалось весёлое недоумение.

— Я, знаешь ли, не принимаю всерьёз твои доводы и выводы, уж больно они…, - он по-щёлкал пальцами, подыскивая слово, не нашёл, махнул рукой, — зря я тебе отказал в умении мыслить фантастическими образами, вон, как завернула. Если принять всё, что ты тут…, то я медленно, но неизбежно превращаюсь в крылатого слона…Однако случайно или нет, но ты опять права — у этой истории есть продолжение. И ещё какое! Сейчас, подожди, приму меры.

Сопредседатель, опираясь на подлокотники, выбрался из кресла, прихрамывая, прошёл к рабочему столу, щёлкнул клавишей на аппарате связи.

— Слушаю, Виктор Сергеич, — прозвучал в динамике голос охранника.

— Тёзка, я временно перевожу все звонки на тебя. Если что-то срочное…, ну, ты зна-ешь…

— Понял.

Он извлёк из выдвижного ящика чёрную плоскую коробочку, напоминающую дистан-ционный пульт.

— Информация не подлежит…, - пробормотал он, нажимая кнопки, при этом отрубалась всякая связь с внешним миром: стационарные телефоны, мобильники, селектор.

Губы Марины Сергеевны чуть-чуть поехали, складываясь в торжествующую полу-улыбку.

Дубовая панель, справа от окна и прямо напротив кресел, сместилась в сторону, открывая четыре плоских монитора, расположенных квадратом. Экраны засветились одновременно, на окно сама собой сползла тяжёлая портьера. На верхнем левом экране проявилось изображение пустой сопредседательской приёмной, рядом высветился вестибюль с охраной, на двух других — мостовая перед главным входом и тыловой замкнутый дворик. Помимо автономно действующей системы видеоконтроля, кабинет был оборудован специальными средствами защиты от любого известного способа прослушивания, о чём знали немногие. В своё время на подобных заморочках настоял Вячеслав Владимирович. Кстати, по этой же причине кабинетный компьютер не имел подключения к Сети. Преданность Марии Сергеевны сомнению не подвергалась, она, по роду деятельности, была посвящена во все секреты старшего брата.

— Ого, какие меры, — деланно восхитилась Марина, — значит…?

Шершнев вернулся в кресло, вздохнул, развёл руками.

— Да, Мариша, дело серьёзное. Поэтому Коля сейчас отсыпается в люксе нашей гости-ницы и по моей просьбе не высовывается. Там за ним присмотрят, составят компанию, и вообще…, - Виктор неопределённо помаячил пальцами перед лицом, — я, пожалуй, растолкую. Декаду назад дядя Слава обозначил интерес к одной не афиширующей себя организации. Помнишь?

— Общество 'Новая Азия'? Помнится, те ребята откупили захиревший пионерлагерь в Подмосковье, шикарно отстроились и функционируют в закрытом режиме. Что-то вроде элитарного клуба без допуска посторонних, а, по сути — представительство ныне запрещён-ной тоталитарной секты 'Алиф-Ламед-Ферт — Заря Логоса'. — Отчеканила Марина Сергеев-на. — Причём тут твой Коля?

— Вот именно! Сразу же после освобождения Николая с зоны, ещё до его приезда в свою родную деревню под Тверью, к нему подкатили некие тёмные личности и предложили работу. Угадай где? Э?

— Тут и гадать нечего, — хмыкнула Марина, — судя по твоим ужимкам — в клубе 'Новая Азия'.

— Смекаешь? — Виктор ткнул пальцем в закрывающую окно портьеру. — Им нужны лю-ди, прошедшие через бойню, повёрстанные кровью и, в идеале, с уголовным прошлым. С их точки зрения такой боец, как Коля, отлично вписывается в схему. Вопрос: для чего? Э?

— Тут, — Марина плеснула в бокал сока из хрустального кувшина, пригубила, — широкое поприще для домыслов. Могу привести несколько, навскидку.

— Внимательно…

— Люди с такими навыками нужны для проведения акций устрашения, а то и устране-ния неугодных, для вооружённых провокаций, для поддержки массовых волнений, для тер-рора, для жёсткой охраны, наконец.

— Охраны кого? Чего?

— С уголовным прошлым вряд ли для охраны больших ценностей. Скорее уж концен-трационных лагерей.

— Заметь, — Шершнев поднял вверх указательный палец, — все, перечисленные тобой, функции