стороны скрытого осыпью поворота, донёсся похожий, натужный рык. На счёт 'раз, два, три', из-за кручи вылетел ЗИЛок 'сто тридцатый' — кабина окрашена в гражданский, такой легкомысленный голубенький цвет, а вот обтянутый брезентухой на рамах кузов, явно принадлежал военному транспорту.
Генерал не знал, кто из ребят сидит за станкачом в авангардном БТРе, но парень ока-зался не промах. Грузовик вписался в поворот на скорости километров под шестьдесят, что для ЗИЛа весьма непросто, и сейчас, газуя, выруливал, чтобы обогнуть воронку, вырвавшую треть полотна по ширине. Пулемётная очередь вспорола передние скаты, покрышки вмиг превратились в стаю вспугнутых летучих мышей, передок ударил дисками в размягчённый асфальт.
Шершнев с каким-то детским восхищением наблюдал, как задние колёса, бешено вра-щаясь, продолжали рвать покрытие, как машина пошла юзом, инерция развернула её попе-рёк дороги, потащила, грузовик картинно завалился набок и ухнул в воронку вверх колёса-ми. Удачно так лёг: кабина полностью скрылась в дыре, а кузов окончательно перегородил дорогу. Из разодранного в клочья брезента высунулись изломанные каркасные конструкции, точно рёбра из сплющенной грудной клетки. Почему-то в этот миг совсем не подумалось, что в кабине мог сидеть самый обычный, мирный сельский житель, поспешавший по своим мирным сельским делам, а в кузове односельчане.
Виктор Сергеевич ещё раз убедился, что солдаты истово верят в капитанскую правоту. Пулемётчик, дай бог ему здоровья и долгих лет жизни без проблем, выполнил приказ, не задумываясь и, как тут же выяснилось, правильно сделал. Потому что следом выскочили ещё два таких же разогнавшихся ЗИЛка, водилы еле успели ударить по тормозам. Второй по счёту грузовик на излёте ткнулся бампером в опрокинутого лидера аккурат напротив треснувшего бензобака, третий подпёр его с кормы, лишая маневренности. Им бы отпятиться, но замешкались, не хватило слаженности. Времени тоже не хватило. Из-под тентов, не ведая, что происходит, посыпались вооружённые люди, внося свой вклад в общую неразбериху.
Запертый водитель наверняка увидел вытекающее топливо, и наверняка попытался сдать назад, да куда там. Из БТРа твёрдо застучал пулемёт, ломая нападавших и высекая ис-кры. Разлитое горючее вспыхнуло. Мощное пламя лизнуло кожух движка, попавшего в ло-вушку ЗИЛа. Под капотом задымилось, потом раздался хлопок, крышка деформировалась и отскочила. Огонь махом охватил второй грузовик. Третий поспешно сорвался с места на задней передаче, сшибая тех, кто не успел отскочить.
Воспоминания имеют свойство растягиваться. На самом деле на всё про всё ушло се-кунд десять от силы. С такого расстояния Шершнев, само собой, не видел горючку, выте-кающую из бесстыдно выставленного напоказ бака, лишь предполагал нечто подобное, и последующий эффект великолепно подтвердил его домыслы. И ещё он, заворожено наблю-дая за дьявольской акробатикой нахрапистого грузовика, не увидел, как, повинуясь приказу Полежаева, арьергардный БТР сорвался с места и задним ходом, искусно маневрируя, пом-чался в обратном направлении, навстречу приближающемуся с тыла рычанию.
Оттуда накатывали два таких же ЗИЛа с затянутыми тентом кузовами. Холм, на кото-рый по длинному тягуну взбирались машины, сыграл злую шутку из-за отсутствия прямой видимости. Взрыв и высоко взлетевшие в безветрии клубы чёрного дыма не насторожили нападавших. Они именно этого ожидали и были уверены, что сработала западня с приман-кой, и какой-нибудь, сброшенный с дороги, российский БТР вовсю полыхает там внизу за холмом. Стрельба? А что стрельба? — Её вообще трудно услышать за рёвом моторов. В ка-бинах и в кузовах ЗИЛов случайных не было, тут сидели умелые и решительные бойцы, по-добранные из наёмников, чей опыт, как правило, неизмеримо превышал опыт малообстре-лянных российских солдатиков. В другое время и при других обстоятельствах опытные на- ёмники наверняка проявили бы большую осторожность, но они, располагая конкретной ин-формацией, точно знали, на кого организована охота, и не ожидали серьёзного сопротивле-ния. Разведданные подтверждали сообщение информатора из штаба Северокавказского во-енного округа — отряд малочисленный. К тому же время операции ограничено.
Вообще-то 'сто тридцатый', особенно потасканный, на подъём не очень — мощи не те — не столько едет, сколько рычит, приходится идти на пониженной с утопленной педалью акселератора. Движок ревёт, в кабине чад. Короче, наша продукция, не какая-нибудь там заграничная. В таком шуме себя хрен услышишь, а уж рык встречного транспорта, и подавно.
Когда из-за бугра, почти лоб в лоб, выкатился широкий тёмно-зелёный чемодан, стало уже поздно. Водитель ведущего ЗИЛа инстинктивно сдал вправо, подставив, таким образом, и себя, и следующий за ним грузовик. И пошла пулемётная очередь, длинная и крутая, как одесская лестница.
Крупнокалиберные пули по эффективности, как снаряды. Такие не просто гвоздят — они сносят на своём пути всё. Гигантская, невидимая кувалда плющит и крушит стальные остовы автомашин, вдребезги разносит моторы и покрышки, распарывает натянутый бре-зент. Во что она превращает человеческую плоть — дай бог никому не увидеть.
Однако — видят. Дело рук своих. Молодые ребята. И считают себя правыми. И по ту, и по эту сторону. Для того их мамки рожали? Для того беззубые ротики присасывались к титькам? К смуглым или к белым — какая разница? Чтобы вот так? В угоду кому?
На последний вопрос генерал знал ответ, работа такая. Ему бы, да не знать! — Обеим сторонам отстёгивались деньги из одного кармана. А, вот на главный вопрос, какая вселен-ная способна вместить материнское горе? — Нет ответа. Но тех, кому эта война выгодна, от-веты на такие вопросы не интересуют. Ибо там, где счёт идёт на сотни миллионов долларов, если не более, человеческие жизни превращаются в невзрачные цифры, выносятся за скобки и во внимание не принимаются.
О чём думал генерал в те минуты? Задавал ли себе вопросы? Да ни черта! Помнится, очень не хотелось оказаться на месте истерзанного человека с отрезанными кистями и ступ-нями. Он, прижимаясь к раскалённому, пахнущему солярой боку БТРа, выцеливал движу-щиеся вверх по склону фигурки и хладнокровно нажимал на спусковой крючок АКМа. Бил короткими, как в служебном тире. Позиция — слава те, господи!
Фигурок много, слишком много на полтора десятка наших, включая его самого. Ата-кующие грамотно перебегали от укрытия к укрытию, от ямки к камешку, умело используя рельеф, неотвратимо сокращая расстояние. Они тоже стреляли, накрывая огнём, пока другие продвигались. Многие из нападавших спотыкались, падали и больше не поднимались, но остальные упорно карабкались на холм. Упорно, как ассасины Старца Горы Хасана ибн Саббаха из крепости Аламут. Но ассасинов опаивали дурью, а эти…? Может, и этих опоили? Ну, доберутся они до нас, но, сколько поляжет по пути? Если вся операция затеяна ради захвата оного генерала, то плата слишком велика. Генералом больше, генералом меньше — для матушки-Родины сей факт не имеет никакого значения, а вот потеря нескольких десятков отменных бойцов, это э-э… потеря. И ведь ни с чем не считаются, прут на автоматы, и не только на автоматы. С периодичностью механического кузнечного молота бухал гранатомёт и прессовал эффективно, а они всё лезли, целеустремлённо и нелогично, будто чёрные муравьи в родной муравейник. В конце концов, атака захлебнулась, фигурки рассредоточились и залегли — складок и всяческих трещинок на местности хватало с лихвой.
Чуть позже выяснилось, что среди чёрных муравьёв далеко не все самоубийцы.
Где-то за поворотом, вне пределов прямой видимости противники установили миномёт — то ещё насекомое, пожалуй, похлеще муравьишек. Прожужжала первая мина и бухнула правее с недолётом. Это уже архисерьёзно. Скорректировать и пристреляться — раз пукнуть. На открытой дороге спрятаться от осколочных мин невозможно. Накроют, нафаршируют и амбец, ребята, что называется: 'напрасно старушка ждёт сына домой…'
— По коням! — Рявкнул Полежаев, не дожидаясь следующей посылки. — За мной!
Вот тут Шершнев ещё раз по достоинству оценил боевой талант капитана и слажен-ность действий его команды, словно читающей мысли своего командира. Генерал ещё толь-ко начинал разворот на сто восемьдесят, а Коля уже, рванув дверцу УАЗика, плюхнулся за баранку и скрежетнул задней передачей; разведчики, один за другим, стремительно нырнули в люк БТРа; Паша, стоя у распахнутой задней дверцы с нетерпением смотрел на копошащегося генерала.
Шершнев метнулся к машине, сгруппировался и, втянув живот, бочком скользнул в са-лон. Он еле успел подобрать ноги и очень удивился тому факту, что Павел уже сидит рядом, а УАЗ задним ходом летит под горку, без торможения сходу разворачивается, оседая на задние колёса, водитель Коля врубает первую.
