за сод?янное добро: онъ щадитъ Янкеля за ту помощь, которую онъ оказалъ когда-то его брату. Гордый и непреклонный, онъ ум?етъ на-время смириться, унизить свое 'лыцарское достоинство' и, подъ покровительствомъ Янкеля, подъ кирпичами ?хать въ Варшаву, чтобы повидать своего богатыря-сына, приговореннаго къ смерти… Онъ ?халъ къ нему не какъ отецъ, a какъ его ближайшій другъ и ратный товарищъ, чтобы прибавить силы нравственной въ его мужественное сердце. Но честь казачества была дороже для него этой 'товарищеской любви' къ Остапу, и не выдержалъ онъ брани по адресу казаковъ,- выругался самъ, не побоявшись поставить на карту свою голову и свиданіе съ сыномъ. Въ моментъ казни Остапа, когда мужество стало покидать юношу и онъ воскликнулъ: 'Батько! гд? ты? слышишь ли ты все это?' – онъ воодушевилъ его своимъ жел?знымъ крикомъ: 'Слышу!' – и мужество сына-героя было спасено!…

Остапъ.

Подъ стать Тарасу его старшій сынъ Остапъ: еще сидя на школьной скамь? въ кіевской бурс?, онъ закалилъ свой характвръ – насл?діе, полученное отъ отца. Изъ этой суровой школы вынесъ онъ презр?ніе къ физической боли, и духъ товарщества, нелюбовь къ наук? и страсть къ вольной жизни. Онъ зд?сь выросъ свободный, вполн? готовый къ жизни и явился въ родной домъ безъ всякихъ н?жныхъ чувствъ къ отцу, какь къ отцу,- онъ уважалъ въ немъ казака, доблестнаго 'лыцаря', и охотно пошелъ къ нему 'въ науку'. Запорожская С?чь, съ ея нравами и законами, a зат?мъ бурная бранная жизнь въ короткое время сд?лали изъ него истаго запорожца, который и драться ум?лъ безъ страха, и умереть безъ стона. Какъ Тарасъ, онъ съ презр?ніемъ относился къ женщин?,- она не нужна была его юному, но уже суровому сердцу. И Тарасъ, и Остапъ – герои малороссійскихъ 'думъ', п?сенъ о доблестныхъ защитникахъ родины и в?ры.

Андрій.

Не таковъ былъ его братъ Андрій. Это – казакъ-романтикъ, это герой любовныхъ малороссійскихъ п?сенъ, который ум?етъ приласкать женское сердце, найдетъ много ласковыхъ именъ для милой д?вушки… Это – Левко изъ 'Майской ночи', паробокъ изъ 'Сорочинской ярмарки'. Это – н?жная натура, откликающаяся на призывъ матери, на любовь женщины… Но это натура страстная и сильная, которая можетъ р?шиться на многое.

Еще на школьной скамь? Андрій отличался большимъ воображніемъ и мечтательностью. Къ предпріятіямъ товарищей онъ относился, какъ поэтъ,- не достиженіе ц?ли ему было дорого, a т? настроенія, которыя волновали его. Когда онъ дрался съ поляками, – ему дороги были не ц?ли этой драки, a самая битва,- 'поэзія битвы', ея настроенія… Вотъ почему идеалы казачества не могли глубоко овлад?ть его пылкой, поэтической душой; вотъ почему, поб?жденный новыми 'настроеніями', онъ легко перешелъ на сторону поляковъ…

Соединеніе въ пов?сти романтизма и реализма. а) романтизмъ.

Образъ Андрія – слишкомъ тонокъ и сложенъ для той суровой казачьей среды, изъ которой вывелъ его Гоголь. Вотъ почему можно съ полнымъ правомъ сомн?ваться, правдивъ ли этотъ образъ въ историческомъ отношеніи.

Пов?сть Гоголя представляетъ собой соединеніе романтическаго и реалистическаго элементовъ: а) Романтическій элементъ въ пов?сти сказался въ н?которой произвольной подкраск? малороссійской исторической жизни. Идеализація старины (особенно среднихъ в?ковъ) была излюбленнымъ пріемомъ романтиковъ-историковъ. Такой писатель, какъ Вальтеръ-Скоттъ, далъ, въ этомъ отношеніи, самые характерные образцы. Гоголь пошелъ по его сл?дамъ. Вот почему, несмотря на вс? достоинства историческія, пов?сть 'Тарасъ Бульба' остается, все-таки, по существу своему, однимъ изъ самыхъ ц?нныхъ памятниковъ нашей романтики. Это пов?сть о герояхъ и ихъ подвигахъ, и сами герои, и ихъ д?янія переходятъ нер?дко за черту возможнаго и правдоподобнаго. Грандіозность разм?ровъ въ очертаніи характеровъ д?йствующихъ лицъ, равно и въ описаніи событій, бросается въ глаза всякому при первомъ же взгляд?. 'Читатель не получаеть отъ разсказа впечатл?нія эпически-спокойнаго и ровнаго. Онъ все время тревожно настроенъ: такъ подымаетъ его настроеніе самъ авторъ полетомъ собственнаго лиризма, или торжественнаго па?оса' {Ср., напр., описаніе того момента, когда Бульба сп?шилъ на выручку Остапа: 'Какъ молнія, ворочалясь во вс? стороны его запорожцы. Бульба, какь гигантъ какой-нибудь, отличался въ общемъ хаос?. Свир?по наносилъ онъ свои кр?пкіе удары, воспламеняясь бол?е и бол?е отъ сыпавшихся на него. Онъ сопровождалъ все это дикимъ и страшнымъ крикомъ и голосъ его, какь отдаленное ржаніе жеребца, переносили звонкія поля. Наконецъ сабельные удары посыпались на него кучею; онъ грянулся лишенный чувствъ. Толпа стиснула и смяла, кони растоптали его, покрытаго прахомъ'.} (Котляревскій). Эта грандіозность образовъ и патетичность описаній – характерные признаки романтизма. Читая многія страницы пов?сти, 'чувствуешь себя, говоритъ Е. А. Котляревскій, невольнымъ участникомъ д?яній какого-то сказочнаго міра,- міра преданій, или ми?а'. Романтическій элементъ отм?тили мы и въ обрисовк? Андрія, и въ исторіи его любви къ прелестной полячк?.

b) Реализмъ въ пов?сти.

b) Реалистическій элементъ въ пов?сти всец?ло отнесенъ на бытовую ея сторону. Описаніе домашней обстановки и жизни казака, военная и мирная жпзиь С?чи, голодный городъ, лагерная жизнь, типы казаковъ и евреевъ, описаніе Варшавы, особенно еврейскаго квартала,- все это перлы художественнаго реализма.

Литературная исторія пов?сти. Интересъ Гоголя къ исторіи Малороссіи. Интересъ Гоголя къ народнымъ п?снямъ. Отраженіе п?сенъ на пов?сти Гоголя.

Литературная исторія пов?сти очень сложна и до сихъ поръ еще не выяснена съ достаточной полнотой. Прежде всего, интересъ къ прошлому Малороссіи, и особенно къ казачеству, какъ самому яркому явленію ея исторіи, былъ силенъ y Гоголя съ юности. Онъ мечталъ то объ исторической трагедіи изъ жизни старой Украины, то объ исторіи Малороссіи, 'въ шести малыхъ, или въ четырехъ большихъ томахъ'. Для этой исторіи онъ даже собиралъ матеріалы, по его словамъ,- 'около пяти л?тъ'. Матеріалы эти очень разнообразны – л?тописи малороссійскія, записки, п?сни, пов?сти бандуристовъ, д?ловыя бумаги. 'Исторія Малой Россіи' Бантыша-Каменскаго была тоже пособіемъ, ему хорошо изв?стнымъ. Но изъ вс?хъ этихъ 'пособій' и 'матеріаловъ' Гоголь вскор? особое вниманіе остановилъ на 'народныхъ п?сняхъ'. 'Моя радость, жизнь моя, п?сни! – писалъ онъ собирателю ихъ Максимовичу.- Какъ я васъ люблю! Что вс? черствыя л?тописи, въ которыхъ я теперь роюсь, передъ этими звонкими, живыми л?тописями! Я не могу жить безъ п?сенъ… Вы не можете представить, какъ мн? помогаютъ въ исторіи п?сни,- он? вс? даютъ по новой черт? въ мою исторію!' – 'Каждый звукъ п?сни мн? говоритъ жив?е о протекшемъ, нежели наши вялыя и короткія л?тописи',- писалъ онъ Срезневскому. 'П?сни – это народная исторія, живая, яркая, исполненная красокъ, истиин, обнажающая всю жизнь народа,- писалъ онъ въ 'Арабескахъ' о малороссійскихъ п?сняхъ. 'Въ этомъ отношеніи п?сни, для Малороссіи – все: и поэзія, и исторія, и отцовская могила'. Гоголь говоритъ дал?е, что чуткій историкъ по п?снямъ можетъ узнать 'бытъ, стихію характера, вс? изгибы и отт?нки чувствъ, волненій, страданій, веселій народа, духъ минувшаго в?ка, общій характеръ всего ц?лаго, такъ что исторія разоблачится передъ нимъ въ ясномъ величіи'. Вс? эти указанія, идущія отъ самого автора, зат?мъ рядъ изсл?дованій, сд?ланныхъ учеными критиками, доказываютъ, что п?сни оказали большое вліяніе на пов?сть (особенно въ первой ея редакціи); он? отразились на стил? пов?сти,- особенно на лирическихъ ея м?стахъ: описаніяхъ битвъ, характеристик? Тараса и Остапа, въ любовной исторіи Андрія. М?стами самый языкъ пов?сти принимаетъ складъ п?сни,- переходитъ въ разм?ръ народной п?сни. Пониманіе казачества, его идеалы – все это нав?яно п?снями.

Вліяніе исторіи на пов?сть.

Изъ историческихъ сочиненій Гоголь позаимствовался н?которыми фактами: жизнь С?чи, ея обычаи и нравы, различныя детали изъ в?ковой борьбы казачества съ Польшей, – все это взято изъ историческихъ сочиненій.

'Славянофильство' въ пов?сти.

Внесъ Гоголь въ свою пов?сть и свои зав?тныя стремевія и идеалы: въ уста Тараса Бульбы вложилъ онъ горячую р?чь, прославляющую Русь и русскаго челов?ка. Вліяніе друзей-славянофиловъ сказалось ясно въ этомъ апо?еоз? русской души: 'н?тъ, братцы, такъ любить, какъ можетъ любить русская душа,- любить не то, чтобы умомъ, или ч?мъ другимъ, a вс?мъ, ч?мъ далъ Богъ, что ни есть въ теб? – а!… н?тъ! – такъ любить никто не можетъ!'…

Вальтеръ-Скоттъ и европейскій историческій романъ.

Гоголь им?лъ себ? предшественниковъ и въ иностранной, и въ руссвой литератур?. Отцомъ историческаго романа считается Вальтеръ-Скоттъ: онъ первый сум?лъ сочетать знаніе исторіи съ занимательностью поэтическаго разсказа; онъ первый научилъ въ историческомъ роман? правдоподобіе разсказа строить на в?рной передач? couleur locale (couleur historique и couleur ethnografique). Ц?лая плеяда историковъ-романистовъ пошла no ero стопамъ: Викторъ Гюго, Виньи, y насъ Пушкинъ, были наибол?е видными представителями этого жанра. Гоголь примкнулъ къ этому почетному списку.

Предшественники Гоголя въ созданіи русскаго историческаго романа: Нар?жный. Марлинскій. Загоскинъ. Лажечниковъ.

Мен?е зам?тнымъ романистомъ былъ y насъ Нар?жный, который написалъ немало историческихъ пов?стей, сентиментальныхъ и патріотическихъ. Выше его стоитъ популярный y насъ Марлинскій; его разсказы изъ русской исторіи отличаются вн?шней исторической правдой,- онъ старательно изображалъ историческую в?рность обстановки,- декораціи, но не вникалъ въ духъ прошлаго. Оттого его герои древней Руси говорятъ и мыслятъ, какъ люди XIX стол?тія. Романъ Загоскина 'Юрій Милославскій' въ свое время, былъ крупнымъ литературнымъ событіемъ, но впосл?дствіи критика разв?нчала это произведеніе; фальшивый патріотизмъ, приведшій къ крайней идеализаціи всего русскаго и къ карикатурному высм?иванью польскаго – главная черта этого романа. Историческій элементъ въ пов?сти слабо выдержанъ и носитъ лубочный характеръ. Популярны были и романы Лажечникова, но и въ нихъ было немало обычныхъ романтическихъ ужасовъ, восторговъ сентиментальности въ любовныхъ приключеніяхъ и фальшиваго патріотизма въ основномъ осв?щеніи.

Отношеніе 'Тараса Бульбы' къ предшествующимъ произведеніямъ этого рода.

Вс? эти произведенія Марлинскаго, Загоскина, Лажечникова и др. принадлежали къ групп? романтическихъ историческихъ романовъ; 'Тарасъ Бульба' примкнулъ къ нимъ. Такимъ образомъ, 'новыхъ путей' въ созданіи историческаго романа Гоголь не указалъ, но старое довелъ до совершенства. Въ 'Тарас? Бульб?' онъ изб?жалъ вс?хъ антихудожественныхъ условностей, не понижая общаго романтическаго тона всей пов?сти: 'сентиментальную любовную интригу онъ не довелъ до приторности, героизмъ въ обрисовк? д?йствующихъ лицъ не повысилъ до фантастическаго' (Котляревскій). Его патріотизмъ не былъ тенденціознымъ, и морали въ своей пов?сти онъ не навязывалъ никакой. Кром? того, въ деталяхъ своего разсказа онъ сум?лъ остаться строгимъ реалистомъ. Вотъ почему, въ художественномъ отношеніи, его романъ неизм?римо выше романовъ его предшественниковъ, но онъ ниже 'Капитанской дочки' Пушкина – произведенія, въ которомъ великому поэту удалось найти новый жанръ – чисто-'реалистическій историческій романъ'.

Арабески.

Въ одно приблизительно вреия съ 'Миргородомъ' выпустилъ Гоголь въ св?тъ свой другой сборникъ: 'Арабески'. Сюда вошли его статьи историческаго, эстетическаго, критическаго, философскаго, педагогическаго и беллетристическаго содержанія. Гоголь всегда н?сколько преувеличивалъ въ себ? 'мыслителя' за счетъ 'художника'. Это сказалось и на отношеніи Гоголя къ т?мъ статьямъ, которыя онъ пом?стилъ въ этотъ сборникъ. Судя по его предисловію, онъ самъ признавалъ, что не все, сюда вошедшее, заслуживаетъ печати, но въ то же время, не безъ доли самомн?нія, онъ заявлялъ, что всетаки считаетъ нужнымъ выпустить въ св?тъ все безъ изъятія, полагая, что русской публик? полезно будетъ узнать н?которыя его мысли: 'если сочиненіе заключаетъ въ себ? дв?, три еще не сказанныя истины, то уже авторъ не въ прав? скрывать его отъ читателя,- и за дв?, три в?рныя мысли можно простить несовершенство ц?лаго'. Если мы, д?йствительно, съ полнымъ правомъ признаемъ, что въ статьяхъ Гоголя найдется немало справедливыхъ и в?рныхъ мыслей, то всетаки такое нескромное заявленіе автора, что онъ высказываетъ 'истины', очень характерно для Гоголя. Эта нескромность подм?чена была современной критикой и только обострила ея отношеніе къ 'Арабескамъ'.