3) изъ критики, до того отличавшейся педантскимъ доктринерствомъ, сд?лалъ онъ живую общественную силу, внеся жгучую струю отзывчивости къ общественной жизни. Благодаря этому, писатель y насъ сд?лался 'общественнымъ д?ятелемъ';
4) онъ неизм?римо расширилъ область критики, выведя ее изъ т?сной рамки узко-эстетическихъ вопросовъ въ широкія области идейныхъ интересовъ эпохи;
5) 'эстетическую' критику зам?нилъ 'исторической'.
6) Его значеніе велико и какъ личности. He им?я возможности
Гоголь, Б?линскій и Пушкинъ шли по разнымъ путямъ челов?ческаго самосознанія. Гоголь, въ своихъ исканіяхъ истины, шелъ узкимъ путемъ самоуглубленія, питался исключительно 'своими соками', не осв?жая ихъ, не пополняя ихъ 'вліяніями извн?'. Б?линскій совс?мъ не занимался 'душевнымъ д?ломъ',- и жилъ только чужими вліяніями, широко и свободно черпая ихъ изъ жизни русской и западноевропейской интеллигенціи и м?няя ихъ поперем?нно. Пушкинъ въ своей жизни соединилъ оба эти пути: его внутренняя работа органически слилась съ широкимъ и, въ то же время, осторожнымъ изученіемъ чужихъ мыслей, чужого ума. И Гоголь, и Б?линскій отразили дв? крайнія стороны русской души – первый – тягот?ніе къ самоанализу, къ 'внутреннему д?янію' (древняя Русь, русское сектантство, ученія Толстого) – и второй – легкость увлеченія 'посл?днимъ словомъ', пришедшимъ 'извн?', (XVII и особенно весь XVIII, начиная съ реформы Петра, философскія и политическія увлеченія XIX в?ка). Эти 'увлеченія' всегда легко отрывали русскихъ людей отъ однихъ 'авторитетовъ', чтобы безотчетно- рабски подчинить ихъ другимъ. Изъ 'скрещенія' вс?хъ этихъ 'возд?йствій' Пушкина, Гоголя и Б?линскаго – возд?йствій литературныхъ и идейныхъ сложилось все содержаніе, характеръ, особенности и идеалы русской литературы ХІХ-го стол?тія.
