– Клон-ферма? – невольно вытянулась Милисента. – На планете?

Что-то подобное бывало – чего греха таить – и в их краях, но обычно это делалось на всяких заброшенных станциях, или вообще на болтающихся туда-сюда в космосе переоборудованных старых кораблях, под флагом какого-нибудь Таллинна, или Бандерланда.

– Да, именно... ферма. И не так, как это бывает обычно, когда это маленькое заведение, где вырастят десяток-другой «овощей» в год – и то много, а настоящее производство, как какая-нибудь бройлерная фабрика. Примерно на десять тысяч... ну да, на десять тысяч голов, – горько усмехнулся Александр. – Ты понимаешь? Там клонированных людей разводили как свиней. Одних – для пересадки их органов тем, из чьих клеток они были выращены, а других... Другие...

Он замолчал, и было очевидно, что дальше говорить ему очень не хотелось.

Но он все же пересилил себя.

– Там выращивали еще девушек, точнее – живые сексуальные игрушки. Копии знаменитых красавиц, певиц, кинозвезд, ну и тому подобное... Их пичкали стимуляторами, чтобы они быстрее выросли – рост ускорялся раза в три-четыре; долго они конечно не жили после этого – дай бог, дотягивали до сорока, но им ведь даже и столько жить не надо! Потом им кое-что делали с мозгами, программировали личность – ну, только на одну функцию, делали еще кое-что внизу живота, чтобы не было никаких проблем с беременностью – и продавали. В бордели, богатым развратникам, в другие миры... И был вживлен один чип, с помощью которого, когда она станет не нужна, ей просто останавливали сердце. Выключали, словно надоевшую игрушку.

С отвращением и почти с ужасом слушала Милисента его рассказ.

– Но это еще не самое страшное – хотя уже куда страшнее! – продолжил прежним негромким голосом капитан. – В этом деле оказались замешана целая куча больших и важных людей из правительства, полиции, таможни, парламента... Сама понимаешь – подобные штуки без прикрытия сверху не провернуть. Одни просто брали взятки, третьим бесплатно делали доноров, другие еще и получали в подарок красоток с фермы. И это в нашем мире, где подобное считалось совершенно невозможным! Скандал конечно был крупный, и когда состоялся суд...

– Их всех, конечно, казнили? – нетерпеливо спросила Милисента.

– Куда там! – покачал головой капитан. – Нет, конечно обслугу фермы, и тех, кого взяли там – вроде выбраковщиков, уничтожавших... дефектные клоны, кого сгноили в тюрьме, кого и в самом деле шлепнули. То были первые смертные приговоры за десять лет. Но никто – понимаешь, никто из наших тузов, замешанных в этом, даже не сел в тюрьму!

– Не может быть! – невольно вырвалось у Милисенты.

– Да вот может, – он вновь горько усмехнулся. Просто ничего не доказали, вернее, суд признал, что доказательства не тянут, или вообще – «получены незаконным путем», – последнее было сказано с явным сарказмом. Многих вообще отпустили до суда под залог.

– Прости – под залог чего? – не поняла девушка.

– Ну, за деньги...

– То есть как за деньги?? – пожалуй, принцесса была потрясена больше всего именно этой простой фразой. – Да у нас бы их всех... Да даже на Старой Земле... – она не заметила, как невольно выдала факт своего пребывания там.

Но Михайлов не обратил на это внимания.

– У вас – да. И в Халифате – хотя немалая часть девушек с фермы уходила как раз в исламские миры. И в Маоританге. И в Икарии, хотя там могло по всякому повернуться. И даже на Старой Земле.

Но у нас, в нашем домене, совсем другие порядки. Свобода, демократия, законность... Права человека превыше всего!

Я ведь сам до шестнадцати лет так думал, и гордился, что наша область мироздания – самая свободная и цивилизованная.

А после всего этого у меня словно открылись глаза. – Знаешь, – продолжил он после паузы, – когда по нашему телевидению крутили съемки с той фермы, то там была девушка, похожая на мою сестру...

Вначале я собрался было поступить в полицию, но быстро сообразил, что ничего особенного не добьюсь. Тогда-то я и вспомнил про Космопол. Послал им свою анкету, – вся семья решила, что я тронулся умом.

Почти не надеялся, честно сказать – но мне прислали вызов в Академию.

Закончил ее в два года вместо трех – хотя и на не самые лучшие оценки: хотелось скорее заняться настоящим делом.

Он замолчал.

– Вот с тех пор и занимаюсь. Чем я только не занимался! Гонялся за работорговцами и боролся с контрабандой исчезающих животных. В Эгейской федерации накрыл банду фальшивомонетчиков, устроивших мастерскую в подвале местного сумасшедшего дома.

Всякое бывало. Однажды устроили засаду на контрабандистов наркотиков – в одном орбитальном казино на Перламутровой. А случилось так, что как раз в этот день на него напали какие-то залетные бандиты. Человек пятьдесят. Пришлось нам защищать это вертеп с оружием в руках – хотя с большим удовольствием я сам бы его разгромил, – он негромко рассмеялся.

Сажал людей в тюрьму, и садился сам. Да – именно так, – подтвердил он оторопевшей от такого признания девушке.

Один не отмененный смертный приговор на Ригеле. Три тюремных срока – тоже до сих пор висят. Полгода почти я просидел в камере для пожизненно осужденных на Гровеноре, пока меня не обменяли на попавшегося на Океании местного авторитета.

– И ты не разу не пожалел о своем выборе?

– Нет, – решительно ответил Александр. Ни разу. Я смело могу сказать, что мир моими стараниями стал немного лучше.

Моими и Космопола. Согласись – сейчас не то, что пятьдесят лет назад.

Вспомни, чем были Новое Тбилиси или Джей-ран? Настоящие клоаки. А вот сейчас там тишь да гладь – все вычистили, как под метелку.

Милисента не стала расстраивать Александра почерпнутой из секретной переписки двора историей про то, как и почему на самом деле окрестные миры дали добро на разгром бандитского гнезда на Новом Тбилиси. А случилось это после того, как новый президент планеты, (избиравшийся на съезде каких-то непонятных «законников») отказался отстегивать денежки в казну соседей, да еще пригрозил, что может вспомнить какие-то древние обычаи, и начать взимать дань с ихних торговцев...

– Ну и кроме того, – невозмутимо продолжил капитан, – я повидал разные миры и разных людей. Это ведь тоже немало. Когда бы мне пришлось встретиться с настоящими королями?

– Правда? – совершенно искренне удивилась Милисента.

– Правда. Ну, королевства у них были, конечно, так себе, с вашей Амазонией не сравнить... Но приходилось. И с королями, и с эмирами, и с герцогами. Ну, про графов с дворянами я уже не говорю. Меня самого на двух мирах в рыцари посвятили – дома дипломы лежат.

– А с принцессами? – вдруг спросила девушка.

– Один раз. Случайно спас в рейде в Созвездие Онагра. Родственнички затеяли избавиться от законной наследницы престола с помощью тарпейских работорговцев.

– И она конечно влюбилась в тебя, и предложила руку и сердце, – вздохнула амазонка, лукаво улыбнувшись.

Александр рассмеялся – совершенно искренне, и ни капли не обидевшись.

– Ну ты даешь! Такая большая, а веришь в сказки! Отец ее дал мне орден «Золотого какаду» первой степени, выписал премию в размере годового оклада старшего коронного телохранителя, и дал почетное гражданство своего мира – вот и все. А у принцессы был жених – как и положено, принц, из соседнего королевства.

– Извини, – вдруг смутилась Милисента. Я пошутила. И в самом деле – вспомнила детские сказки.

– Ты в детстве любила сказки?

– Любила, только не такие. Другие.

Она вспомнила книги, которые читала в детстве – легенды о старых временах, об эпохах, когда