подавая признаков жизни. Но второй, разогнав «пустельг» прикрытия, продолжил движение.

...Карина напряженно вглядывалась в мельтешение точек на экране. Во главе группы из полутора десятков «анаконд», до предела форсировав все возможные защитные блоки, она скользила со стороны открытого космоса.

Под крылышками у них были подвешены легкие торпеды, – это считалось почти невозможным, но это было сделано, хотя пришлось снять не только все ракеты, но и все огневые точки, кроме намертво вделанной в киль нижней спарки.

Именно на них возлагалась главная задача в развернувшейся драке.

И скоро им предстояло это сделать.

Авианосец «Ирод» стремительно мчавшийся к месту схватки, в сопровождении дредноута «Гнев Сатаны» и тучи кораблей поменьше, теперь столкнулся с неожиданным препятствием в виде их соединения.

Теперь большая часть этой «тучи» была или уничтожена в схватке с тремя амазонийскими крейсерами (один из них погиб, другой разлохмаченной грудой металла плыл в вакууме, но дело было сделано).

Оставшаяся мелочь унеслась в сторону спешащего на помощь линкора «Гнев Сатаны», стремясь побыстрее укрыться под защитой его артиллерии.

Впрочем, не зря мудрецы древности говорили, что торопливость полезна лишь при ловле блох – не разобравшись толком, кто перед ними, комендоры Лиги дали встречный залп, который смел сразу два десятка собственных дестроеров.

Теперь амазонкам предстоял бой с основными силами.

И следовало поторопиться – кроме «Дракулы», и «Гнева Сатаны», приближались еще три тяжелых крейсера, спешивших на выручку своей авианосной группе.

Карина лишь начала передавать своим подчиненным схему атаки, как вдруг все четыре звена «Соек», прикрывавшие «Гекату», полыхнув форсажными камерами тахионников – даже не на предельном, на запредельном режиме – устремились в бой.

«Что они делают??!» – еле не выкрикнула Карина, но подавилась словами.

И девятка отважных влетела прямо в гущу свалки.

Системы зенитного огня и истребители пропустили их – на короткое время, но это хватило.

Сразу чуть ли не дюжина торпед помчалась к цели – хотя лишь три из них достигли линейного крейсера.

А «Гнев Сатаны»... В общем, Магистр Темной Лиги не досчитался еще одного корабля. В следующие доли секунды единственная уцелевшая «Сойка» устремилась прочь.

«Пора!» – решила Карина.

– Я Звезда-три, – она бросила взгляд на боевой планшет, на котором мерцали уменьшившиеся в числе истребители. – Цель – авианосец врага! Пошел!

Термоядерные торпеды устремились к цели, и на перехват их ринулись истребители Лиги. Они вполне могли рассчитывать на успех – дистанция была слишком большой, им еле-еле хватило бы запаса хода до авианосца. Но на этот раз все было по иному. Как только истребители приблизились, все двадцать боеголовок сработали.

Стена ослепительно яркого света стала между атакующими и «Иродом».

Когда она исчезла, амазонки рванулись вперед.

И буквально в упор выпустили последние торпеды в противника. Вырвавшись из контейнеров, смертоносные цилиндры унеслись вперед. Опомнившиеся стрелки открыли шквальный огонь по несущейся к ним смерти. Но поздно – хотя большая часть торпед почти сразу была сбита очередями импульсников с авианосца, но остальные достигли цели. Полыхнувшее солнечно-белое сияние вновь заставило автоматику скафандра затемнить щиток гермошлема.

Авианосец врага сгинул, словно бы его и не было.

Карина бросила свою машину в разворот, выжимая из движков всю мощность.

Они сделали все, что могли, и теперь им оставалось одно – спасти себя. Попытаться спасти себя...

«Пассат», каюта капитана.

...В какой-то книге на старой Земле она прочла, что истинная любовь – это не когда до безумия хочешь уложить женщину в постель, а когда до безумия хочешь просто быть рядом с ней, слышать ее голос, смотреть ей в глаза... Просто знать, что она есть на свете.

Пожалуй, если только эта фраза применима и к женщинам, то она любит своего капитана истинной любовью. Правда, в той книге не говорилось – может ли такая любовь возникнуть с первого взгляда. Но это уже детали.

Теперь ей осталось лишь покрепче привязать его к себе, и все будет отлично. Как привязать?

Ну, это-то как раз несложно. Александр, хотя и сильный и умный, но при всем при том – остается мужчиной. А женщина умнее мужчины – это не требует доказательств. И если для того, чтобы он остался с ней, нужно будет прикинуться слабой и беззащитной – она так и сделает, и гонор свой показывать не будет.

Среди многочисленных предметов, которые за свою короткую жизнь пришлось изучить Милисенте, был и специальный, разработанный исключительно для узкого круга знати, курс психологии. Курс, нацеленный на то, чтобы освоивший его умел разными способами подчинять себе людей, и незаметно для них самих направлять их поступки в нужную для себя сторону. И вот сейчас она готовилась – впервые в жизни, опробовать его на практике.

Как гласит оный курс – нет лучшего способа развлечь человека, нежели дать ему поговорить о себе- любимом. Вот и дадим ему такую возможность.

Она еще раз обвела взглядом капитанскую каюту – довольно скромную, всего раза в два с хвостиком больше, чем так, которую занимали они с Элиной.

Та же спартанская мебель (разве что койка заметно шире – обстоятельство, особо радовавшее принцессу).

Но в целом – самая обычная обстановка – разве что объемные снимки на стенах, изображавшие в основном пейзажи разных планет (видно тех, где побывал хозяин) фотопортреты людей в форме и без. Беспорядочно разбросанные сувениры.

Еще на стене висела гитара. Не биоэлектронная, не обычная электро, и даже, кажется, без единой микросхемы или приставки. Самая обычная гитара из натурального дерева (чуть ли не из земной сосны).

Начать что ли с этой гитары? Нет, пойдем другим путем.

– Расскажи – как ты попал в Космопол? – спросила Милисента.

Похоже, этот вопрос привел капитана Михайлова в легкое замешательство.

– Видишь ли, – начал он после короткой паузы. Это история не такая уж простая, и не слишком обычная. Помнишь, когда тебя принимали, Георг сказал, что в Космопол просто так не попадают, а тем более – потому, что некуда деваться? Так вот, ты наверное удивишься, но мне действительно некуда было больше деваться. Дело в том, что я хотел бороться за справедливость. И не просто за справедливость, а за справедливость для всех. Я хотел – и хочу до сих пор, чтобы во Вселенной исчезло рабство и сгинули торговцы наркотиками, чтобы... Одним словом – чтобы, как говорил один мой знакомый араб, юная девственница с полным мешком денег могла пересечь Ойкумену в одиночку из конца в конец, не опасаясь ни за деньги, ни за... все остальное.

– Разве такое возможно? – простодушно спросила Милисента.

– Наверное, нет... Да что наверное – просто нет. Но по мере сил уменьшить количество зла я могу. ...Слушай, как все было, – невпопад продолжил он. Моя родная планета называется... А впрочем, это не так важно. Одним словом, я родился и вырос в мире тихом, благополучном – в общем и целом. Никто не голодал, не просил подаяния – ну, были конечно богатые и бедняки, но кусок хлеба был у каждого. У нас не было ни особо крутой мафии, ни перестрелок на улицах... Ну, в некоторых особенно паршивых местах, разве что. Да что говорить – одной из самых больших проблем была нелегальная эмиграция из слаборазвитых миров – репутация земного рая, знаешь ли, имеет и свою оборотную сторону. Так вот – мне было шестнадцать лет, когда у нас на Жемчужных островах случайно была обнаружена клон-ферма – самая большая за последние сто лет в нашем домене.