отличались друг от друга.

Ее спутница охотно отвечала на вопросы.

...Элина 1я искоса оглядывала гостью «Пассата». Стройная, худощавая, невысокая, с лицом, выражение которого весьма подошло бы обычной прилежной лицеистке старших курсов (она и не подозревала, как недалека от истины). И судя по всему – скромная и сдержанная.

Их гостья вовсе не была похожа на стандартных амазонок – тех, кого она, во всяком случае, знала – как на подбор здоровенных накачанных девчат с могучим бюстом.

Она вспомнила, как года за два до того, как ей пришлось уйти из полиции, ее родную планету Гарлем посетил с визитом вежливости амазонийский учебный крейсер, экипаж которого состоял почти сплошь из курсанток первого курса ихней космической академии, и ей поручили обеспечивать безопасность мероприятия.

Девицам организовали культурную программу, в которой одним из пунктов был бал со студентами консерватории.

Ее поразило то, как они взяли бедных мальчиков в оборот. Как назло, на растерзание амазонкам отдали самых тихих и благонравных студентов – с факультета рэпа и хип-хопа. Вместо танцев под древнюю – чуть ли не земную музыку – и чаепитий с тортом, девки тут же принялись хватать оторопевших парней, и громко расспрашивать – а где тут ближайшая гостиница...

Да, пожалуй, ничего удивительного, что такая нестандартная амазонка не ужилась среди своих. Что, интересно, она будет теперь делать?

Вообще-то, Элина могла бы назвать десяток миров, где женщину без проблем взяли бы на службу. Правда, во многих из них к женщине-солдату начальники частенько относятся прежде всего не как к солдату, а как к женщине. Может быть, лучше порекомендовать ей поступить в полицию? Тем более, что у Элины имелись кое-какие знакомства на разных планетах...

По окончании экскурсии, Элина провела ее в кают-компанию. Там их ждали человек пять, включая уже знакомого ей капитана. Она вновь представилась, в ответ получив вежливое приглашение разделить с ними трапезу – кофе с сэндвичами.

Допив кофе, гостья вдруг с недоумением уставилась на эмблему на стене.

На фоне черного космоса с серебряными звездами важно шествовал серый кот, неся в зубах большую придушенную серую крысу – редкостной вредности тарь, расселившуюся по Ойкумене вместе с человеком. Такая же эмблема – небольшая и неброская украшала рукава комбинезонов команды (она как-то не обратила на это внимания).

– Извините – а что это у вас за герб? – робко спросила она.

– А разве ты еще не поняла? Это корабль Космопола.

Про Космопол Милисенте приходилось кое-что слышать.

– А, собственно, кому этот ваш Космопол подчиняется? – вдруг вспомнив кое – что, спросила она.

Вопрос этот был отнюдь не праздный.

Не один раз уже затевались попытки хоть как-то объединить человечество, собирались конференции, принимались воззвания, да на этом все и кончалось.

Последняя более-менее представительная конференция, на которой собрались представители трех с чем-то тысяч государств, прошла четверть века назад, в столице Новой Новой Гвинеи. Почти год потребовался ее участникам, чтобы только-только выступили все прибывшие. Затем начали выбирать президиум и совет, но окончательно запутались и еще через семь месяцев разъехались ни с чем.

За это время три государства объединились, два развалились, в двадцати произошли перевороты и революции, а из еще двух пришли космограммы, что никого они не посылали ни на какие конференции, и это какие-то аферисты. (Но увы – было поздно: самозванцы уже исчезли, успев взять немалые кредиты).

– Как тебе сказать, девочка – вступил в разговор Георг. – Ты, видимо, удивишься, но можно сказать, что Космопол не подчиняется никому, – сообщил он Милисенте. Это неправительственная организация, добровольно борющаяся с межпланетной преступностью, там, где власти не справляются. Она существует на пожертвования фирм и государств, на взносы сочувствующих нашему делу простых граждан, на то, что нам платят – иногда платят – уточнил он, – те, кому мы помогаем...

– На конфискованные средства... – кивнув, продолжила Милисента.

– Ничего подобного, – посуровел Александр. Все конфискованное Космополом идет на благотворительные цели. Так что особо не роскошествуем, Белая Волчица.

– Ясно, – с долей легкого скепсиса вздохнула Милисента, – Что-то вроде странствующих рыцарей?

И тут же спохватилась – не обидятся ли?

Но Александр только кивнул – видимо, эта часть местной истории ему была неизвестна.

А дело было вот в чем.

Где-то сто с чем-то лет назад, из соседнего рукава Галактики, где к тому времени уже третий век бушевала смута, сюда начали залетать в большом числе представители возникшего там сословия космических феодалов – хозяев небольших боевых судов или переделанных из гражданских посудин каперов. Называли их по-разному – от вольных воинов, наемников и донов, до бандитов, разбойников, мошенников, и даже совсем непечатных и неприличных эпитетов. Но чаще всего – странствующими рыцарями.

Они имели обыкновение устраивать засады на перекрестках второразрядных торговых путей и, прихватив какого-нибудь пузатого тихоходного купца, настоятельно попросить у него сделать добровольный взнос на дело борьбы за вселенскую справедливость. Если же им попадался караван, то они пристраивались к нему, и предлагали за умеренную плату, свои услуги по защите мирных торговцев от космических разбойников.

– А разве тут есть разбойники? – спрашивали некоторые особенно наивные.

– А как же, не сомневайтесь! – ухмылялись рыцари, выразительно хлопая себя в грудь. – Или, может скажете, что мы наглые лжецы?!

Иногда они таким же образом взимали дань с целых планет – с тех, кто не имел флота, и не мог указать нахалам на дверь.

Иные даже доходили до того, что являлись к правителям, выбирая тех что потупей, и просили у них помощи (деньгами, горючим, боеприпасами), в борьбе с будто бы объявившимся неподалеку от их планетной системы ужасным космическим чудовищем (каким-нибудь «Пожирателем Звезд», или «Дьявольским Огнетушителем»). Получив просимую помощь, они с помпой отправлялись на охоту за оным чудовищем, а спонсоры бывало, еще годами ждали возвращения героев, иногда даже справляя по ним заупокойные молебны.

Иногда, впрочем, они подряжались участвовать в мелких войнах, что шли тогда в их области Вселенной, и показывали себя неплохо.

Но публика эта была склочная, скандальная, неуживчивая, и крайне неохотно подчиняющаяся кому бы то ни было.

Однажды сотни полторы команд собрались в стаю, чтобы захватить какую-нибудь подходящую планетку, и осесть на ней, но тут же начали делить шкуру неубитого медведя, спорить – кому какими землями владеть, начались свары, переходящие мало-помалу в стрельбу...

Одним словом, когда в систему их базирования явилась карательная флотилия Халифата, вызванная его местными вассалами, до смерти напуганными, ей, собственно, уже нечего было делать.

В конце концов, рыцари сошли мало-помалу, на нет, частью разогнанные космическими флотами, частью осев на окраинных мирах.

Но словосочетание – странствующий рыцарь, было сродни допустимому в обществе ругательству.

И тут внезапно острая как молния мысль – мысль, изумившая бы ее еще пять, нет – минуту назад, всецело захватила ее.

...Разговор в кают-компании длился уже довольно долго. Люди приходили и уходили, о чем-то спрашивали, переговаривались по интеркомам, беседовали о вещах серьезных и пустяках, расспрашивали ее, и рассказывали о себе.

А Милисента, не теряя нить происходящего, тем не менее обдумывала так и сяк одну и ту же идею. И мысль эта все сильнее овладевала ею.