полукруглую дугу через весь лист. — Места не размечены, — заметил Доно.

— Если вы хотите работать с этим, то считается, что вам известно где кто сидит, — объяснил Майлз. Он отделил еще один лист и вручил его Доно. — Возьмите его домой, заполните и выучите наизусть, хорошо?

— Отлично, — сказал Доно.

— Теоретически они вам нужны, чтобы сравнить два близко связанных голосования. Разметьте цветовым кодом стол каждого Округа — скажем, красным «нет», зеленым «да» и не закрашенные — для неизвестного или нерешенного, — а затем сложите листы вместе. — Майлз высыпал на стол пригоршню ярких фломастеров. — Где цвет совпадает — два красных или два зеленых — того графа вы игнорируете. У вас нет либо никакой потребности в них, либо никаких рычагов воздействия. А там где не закрашено, или закрашен только один цвет, или красный с зеленым — обратите свои усилия на обработку именно этих людей.

— А, — сказал Рене, взял два карандаша и, склонившись над столом, стал раскрашивать схему. — Как изысканно просто. Я всегда пытался сделать это в уме.

— Как только речь идет о трех-пяти связанных голосованиях, по шестьдесят человек в каждом, ни в какой голове удержать это невозможно.

Доно, задумчиво сморщив губы, заполнил около дюжины квадратов, затем подсел к Рене, подглядывая у него расположение остальных имен. Айвен отметил, что Рене закрашивал схему очень тщательно, аккуратно зарисовывая каждый квадратик. Доно пользовался небрежными, толстыми, быстрыми штрихами. Закончив, они чуть неровно сложили два листа один на другой.

— Ну и ну, — сказал Доно. — Они просто бросаются в глаза, а?

Их голоса сделались приглушенными, когда они принялись выявлять список необходимых людей. Айвен стряхнул крошки пирожного со своих форменных брюк. Байерли подобрался поближе, мягко предложив одно-два небольших исправления в расстановке пометок и пустых квадратов, основываясь на впечатлениях, которые он — абсолютно случайно, не сомневайтесь — получил во время пребывания в обществе Ришара.

Айвен вытянул шею, подсчитывая одинарные и двойные зеленые пометки. — Вы еще не добились своего, — сказал он. — Как мало голосов ни получат Ришар с Сигуром, кто бы из их сторонников не отсутствовал в этот день, но у каждого из вас должно быть абсолютное большинство в тридцать один голос, а то вы не получите ваши графства.

— Мы над этим работаем, Айвен, — ответил Майлз.

По искрящемуся взгляду и угрожающе бодрому выражению лица своего кузена Айвен понял, что тот неудержимо рвется вперед. Он этим наслаждался. Айвен подумал, не пожалеют ли когда-нибудь Грегор с Иллианом о том дне, когда они уволили его с любимой работы секретного галактического агента и привязали к дому. Нет — как быстро они об этом пожалеют.

Не оправдав надежд Айвена и к его испугу, большой палец его кузена опустился на одну совпавшую пару пустых квадратов.

— Граф Форпатрил — сказал Майлз. — Ага. — Он улыбнулся Айвену.

— Что вы смотрите на меня? — вопросил Айвен. — Мы с Фалько Форпатрилом не приятели- собутыльники. В последний раз, когда я видел старика, он выговорил мне, что я безнадежно непостоянен и довожу до отчаяния свою мать, его самого и всех прочих старикашек — Форпатрилов. Ну, на самом деле он сказал не старикашек, а благоразумно мыслящих. Что одно и то же.

— О, Фалько довольно терпим к тебе, — безжалостно опроверг Майлз личный опыт своего кузена. — Ближе к делу — у тебя не будет проблем привести к нему Доно. И пока вы будете там, ты сможешь замолвить пару слов за Рене.

Я знал, что рано или поздно до этого дойдет. — Мне пришлось бы проглотить достаточно насмешек, даже если я бы представил ему леди Донну как свою невесту. У него вообще никогда не находилось времени для Форратьеров. А представить ему лорда Доно как будущего коллегу… — Айвен вздрогнул, взглянув на бородатого мужчину — тот пристально поглядел на него в ответ странных взглядом.

— Невесту, Айвен? — переспросил Доно. — Не знала…

— Ладно, теперь-то я упустил свой шанс, верно? — брюзгливо ответил Айвен.

— Да, сейчас и в любое время на протяжении последних пяти лет, которые я высидела в Округе. Я была там. А где был ты? — Доно отверг стенания Айвена резким движением подбородка; крошечная вспышка горечи в его карих глазах вызвала у Айвена внутреннюю дрожь. Доно заметил его дискомфорт, и медленно весьма дьявольски улыбнулся. — Действительно, Айвен, это явно полностью твоя ошибка, раз до тебя так медленно доходит.

Айвен вздрогнул. Черт возьми, эта женщина — мужчина — это создание знает меня чертовски слишком хорошо…

— Как бы то ни было, — продолжил Доно, — поскольку выбирать надо между Ришаром и мной, Фалько все равно придется иметь дело с Форратьером. Единственный вопрос — с каким.

— Уверен, вы сможете указать ему на все недостатки Ришара, — вкрадчиво вставил Майлз.

— Кто-то другой. Но не я, — сказал Айвен. — Считается, что офицеры на действительной службе не вмешиваются в партийную политику, вот так. — Он скрестил руки, стоя — ну ладно, сидя — на защите собственного достоинства.

Майлз постучал пальцем по письму матери Айвена. — Но у тебя есть законный приказ от твоего официального командующего. В письменной форме, не менее того.

— Майлз, если ты не сожжешь это проклятое письмо по окончании этого разговора, то ты тронулся рассудком! Оно настолько горячее, что я удивлен, что не произошло самовозгорания! — Написанное от руки, доставленное из рук в руки, не имеющее никакой электронной копии — прямое указание «после прочтения сжечь».

Майлз оскалил зубы в небольшой улыбке. — Учишь меня моему делу, Айвен?

Айвен посмотрел на него с негодованием. — Я категорически отказываюсь сделать хоть один шаг дальше в этом деле. Я сказал Доно, когда взял его с собой на твой прием, что это последняя услуга, которую я ему оказываю — и я настаиваю на своем слове.

Майлз разглядывал его. Айвен тревожно заерзал. Он надеялся, что Майлзу не придет в голову позвонить во Дворец для подтверждения. Спорить со своей матерью он считал более безопасным заочно, а не лицом к лицу. Он придал своему лицу угрюмое выражение, поджал ноги и стал ждать — с определенным любопытством — к какому изобретательному шантажу, подкупу или тактике выкручивания рук теперь прибегнет Майлз, чтобы вывернуть его по своему желанию. Отправиться с Доно к Фалько Форпатрилу было бы так чертовски неудобно. Он планировал, как бы выставить себя перед Фалько как полностью незаинтересованного свидетеля, когда Майлз произнес, — Очень хорошо. Пошли дальше…

— Я сказал «нет»! — отчаянно завопил Айвен.

Майлз поглядел на него с легким удивлением. — Я тебя слышал. Очень хорошо: ты не при чем. Я ни о чем больше тебя просить не буду. Расслабься.

Айвен испытал глубокое облегчение.

Нет, заверил он себя, глубокое разочарование. Если, конечно, не глубокую тревогу. Но… но… но… я нужен этому несносному маленькому паршивцу, чтобы таскать ему каштаны из огня…

— Теперь, двигаясь дальше, — продолжил Майлз, — мы переходим в область грязных трюков.

Айвен уставился на него в ужасе. Десять лет быть особым агентом Иллиана в тайных операциях СБ… — Не делай этого, Майлз!

— Чего не делать? — мягко спросил Майлз.

— О чем бы ты ни подумал. Просто не делай этого. Я ничего не хочу иметь с этим никого дела.

— Я собирался сказать о том, — сказал Майлз, подарив ему чрезвычайно холодный взгляд, — что мы на стороне истины и справедливости, и нам не нужно прибегать к таким уловкам, как, скажем, взятки, убийство или более умеренные формы физического насилия, или — ха! — шантаж. Помимо всего прочего, вещи такого сорта приводят к… ответным мерам. — Он сверкнул глазами. — Но мы должны в точности оградить себя от подобных действий со стороны наших противников. Начнем с очевидного — пусть все переведут своих оруженосцев в режим высокой боевой готовности и убедятся, что их транспорт охраняется от постороннего вмешательства и что в утро голосования каждый из вас поедет в замок Форхартунг в