отца, графа Форвилля. Мне казалось неделикатным уговаривать графиню Форпински помочь с голосом за лорда Доно, но она удивила меня своим полным энтузиазма одобрением превращения леди Донны.

Лорд Доно подавил смешок, и Майлз остановился, вопросительно приподняв бровь.

— Мы с графом — тогда еще лордом — Форпински были ненадолго весьма добрыми друзьями, — объяснил Доно с небольшой ухмылкой. — После тебя, Айвен; кажется, в это время ты исполнял свой долг в посольстве на Земле.

К облегчению Айвена, Майлз не спросил о дальнейших подробностях, но лишь понимающе кивнул и продолжил читать, воспроизводя точные интонации леди Элис. — Личный визит Доно к графине с целью убедить ее в реальности изменений и неправдоподобности… это слово подчеркнуто…обратной трансформации в том случае, если Доно получит свое графство, сделает в этом плане нечто хорошее.

— Леди Фортугарова сообщает, что Рене и Доно не стоит надеяться на голос ее свекра. Однако… ха, вот вам… она передвинула дату рождения старшего внука графа на два дня вперед, так что она совершенно случайно совпадает с днем голосования, и пригласила графа присутствовать на открытии репликатора. Лорд Фортугаров, конечно, тоже там будет. Леди Фортугарова также упоминает, что жена графского представителя в Совете мечтает о приглашении на свадьбу. Я придержу для нее одно из своего резерва — путь отдаст по своему усмотрению. Тот, кому граф передаст свое право голоса, разумеется, не будет голосовать вразрез с пожеланиями своего сюзерена, но есть шанс, что он опоздает на утреннее заседание или даже вообще не придет. Это не дает вам преимущества, но может стать неожиданным минусом для Ришара и Сигура.

Рене и Доно принялись набрасывать заметки.

— Старый Форхалас лично симпатизирует Рене, но не станет голосовать против интересов Консерваторов в этом вопросе. Так как несгибаемая честность Форхаласа сочетается с его жесткостью традиционного мышления, то боюсь, что случай Доно в этом плане весьма безнадежен.

— На Фортейна надежды тоже нет, поберегите силы. Однако, у меня есть надежная информация, что его судебная тяжба по спорным пограничным водам Округа с его соседом, графом Форволинкиным, по- прежнему не разрешена, порождая язвительность и взаимные обиды. В обычной ситуации я бы не рассчитывала на отделение графа Форволинкина от Консерваторов, но нашептывания его обожаемой невестки леди Луизы, что голос за Доно и Рене серьезно досадит… слово подчеркнуто… его противнику, принесли потрясающие результаты. Вы можете надежно добавить его в ваших подсчетах.

— Что за неожиданное удобство, — радостно произнес Рене, еще усиленнее продолжая записывать.

Майлз перевернул страницу и прочитал, — Саймон описал мне ужасное поведение… ну, это не по существу, бу-бу-бу, ха… чрезвычайно бедный вкус… подчеркнуто — ну, спасибо, тетя Элис, здесь пропустим… Под конец скажу, что моя дорогая графиня Фориннис заверила меня, что голос округа Фориннис также принадлежит обоим твоим друзьям. Твоя любящая тетя Элис.

— P.S. Нет никакого оправдания того, что все будет сделано в свалке и в последнюю минуту. Данный Офис желает немедленного урегулирования беспорядка, чтобы приглашения могли быть переданы надлежащим людям в точной и аккуратной манере. В интересах своевременного разрешения этих вопросов полностью располагай Айвеном для решения всех небольших задач, где ты можешь найти его полезным.

— Что? — проговорил Айвен. — Ты все выдумал! Дай посмотреть… — С неприятной ухмылкой Майлз наклонил бумагу так, чтобы Айвен, склонившись через его плечо, прочитал постскриптум. Да, это был безупречный почерк его матери. Проклятье.

— Ришар Форратьер, сидя вот здесь, — сказали Майлз, указывая на стул Рене, — заявил мне, что у леди Элис нет голоса в Совете. Кажется, от него ускользнул тот факт, что она провела на политической сцене Форбарр-Султаны больше лет, чем любой из нас. Как плохо. — Его улыбка сделалась шире.

Он полуобернулся, глядя через плечо как Пим вкатил в гостиную сервировочный чайный столик. — А. Могу я предложить вам, джентльмены, небольшой завтрак?

Айвен оживился, но, к его разочарованию, на чайном столике действительно был чай. Ладно, еще кофе и поднос с лакомствами Матушки Кости — изысканная мозаика из еды. — Вина? — с надеждой предложил он своему кузену, когда Пим уже начал разливать жидкость по чашкам. — Хотя бы пива?

— В такой час? — удивился Рене.

— Для меня уже давно день, — заверил его Айвен. — Правда.

Пим вручил ему чашку с кофе. — Это оживит вас, милорд.

Айвен неохотно взял ее.

— Когда мой дед проводил в этих самых комнатах политические совещания, я всегда мог сказать, строит ли он коварные планы вместе с союзниками или ведет переговоры с противниками, — рассказывал всем Майлз. — Когда он имел дело с друзьями, подавался кофе, чай и тому подобное и предполагалось что все будут прочно стоять на ногах. Когда у него была компания другого рода, всегда присутствовало потрясающее изобилие алкоголя всех сортов. И он обязательно начинал с изысканных напитков. К концу приема их качество делалось похуже, но к тому времени его гости вряд ли могли это различить. Я всегда пробирался в комнату, когда привозили столик с вином, так как был шанс, что если я буду сидеть тихо, меня не заметят и не выставят вон.

Айвен передвинул свое жесткий стул поближе к подносу с закусками. Би устроил свой стул в той же стратегической позиции с другой стороны столика. Прочие гости получили у Пима по чашке и пили маленькими глотками. Майлз разгладил у себя на коленях рукописную повестку дня.

— Пункт первый, — начал он. — Рене, Доно — скажите, лорд-протектор Спикерского круга назначил для вас время и порядок, в котором будет проходить голосование по вашим искам?

— Один за другим, — ответил Рене. — Мой — первый. Признаюсь, я был благодарен, узнав что пройду через это как можно скорее.

— Прекрасно, но вовсе не по той причине, о которой ты думаешь, — ответил Майлз. — Рене, когда будет оглашен твой иск, ты уступишь Круг лорду Доно. А он, когда голосование по его вопросу будет закончено, снова уступит его тебе. Разумеется, вам понятно, почему?

— О. Да, — сказал Рене. — Жаль, Майлз, что я не подумал об этом.

— Не… совсем, — ответил лорд Доно.

Майлз на пальцах объяснил возможные варианты. — Если вас признают графом Форратьером, Доно, вы сможете немедленно развернуться и отдать голос Округа Форратьеров в пользу Рене, увеличив его пакет голосов еще на один. А если Рене будет первым, место Округа Форратьер еще будет пустым — ноль голосов. И если Рене вследствие этого проиграет — скажем, с недостатком в один голос — то вы в свою очередь тоже потеряете голос Форбреттенов.

— А-а, — сказал Доно, тоном озарения. — Думаете, наши оппоненты тоже произвели эти расчеты? Следовательно, вся ценность в замене в последнюю минуту.

— Именно так, — сказал Майлз.

— И они могут ожидать такой подмены? — спросил Доно с тревогой.

— Насколько я знаю, они не совсем осведомлены о вашем союзе, — ответил Би с легким насмешливым полупоклоном.

Айвен, нахмурившись, взглянул на него. — И долго они будут в неведении? Откуда нам знать, что ты не выдашь все, что здесь увидел, Ришару?

— Он не станет, — сказал Доно.

— Да? Вы можете быть уверены, на какой стороне Би, но я — нет.

Би ухмыльнулся. — Будем надеяться, что Ришар в таком же замешательстве.

Айвен покачал головой и принялся за замечательное ярко-розовое пирожное из заварного теста, которое просто таяло во рту, запив его глотком кофе.

Майлз покопался в сложенных бумагах и достал из-под своего кресла стопку больших прозрачных листов. Он отделил два верхних и протянул по одному через стол Доно и Рене. — Я всегда хотел их попробовать, — радостно сказал он. — Я принес их с чердака вчера вечером. Это один из старых тактических приемов моего деда, а он, думаю, перенял его от своего отца. Полагаю, можно было бы написать программу для комма, делающую то же самое. Это план мест в палате Совета.

Лорд Доно, разглядывая, поднял лист против света. Две цепочки пустых квадратов образовывали