Катриона обогнула его, скользнула к дядиному креслу и, обхватив сопящего Никки, крепко его обняла. Он дрожал. Она уткнулась лицом в его чистые детские волосы, потом кинула свирепый взгляд через плечо. — Как вы посмели прийти сюда незваным и допрашивать моего сына без моего разрешения! Как вы посмели так приставать к нему и запугивать его ! Да как вы посмели!

— Отличный вопрос, лейтенант, — сказал Иллиан. Его взгляд был жестким, холодным и вовсе не любезным. — Не потрудитесь ли вы удовлетворить наше общее любопытство?

— Видите ли, видите, сэр, я, я…

— Все что я вижу, — сказал Иллиан арктически ледяным голосом , — так это то, что вы без приглашения и предварительного предупреждения проникли в дом Имперского Аудитора, когда его самого не было дома, и применили физическое насилие к члену его семьи. — При этом ударе встревоженный Алексей прижал ладонью свой нос, будто пытаясь скрыть улики. — Кто ваш непосредственный начальник, лейтенант Формонкриев?

— Но она меня ударила… — Формонкриев сглотнул, отпустил свой нос и с позеленевшим лицом вытянулся по стойке «смирно». — Полковник Ушаков, сэр. Оперативный отдел.

В высшей степени зловещим жестом Иллиан вытянул из чехла аудиорегистратор и тихо наговорил в него эти данные, включая полное имя Алексея, дату, время и место. Иллиан вернул регистратор в крепление с крошечным щелчком, оглушительно прозвучавшем в повисшей тишине.

— Генерал Аллегре передаст это сообщение полковнику Ушакову. Вы уволены, лейтенант.

Съежившись от страха, Формонкриев отступил на шаг назад. Последним, бесполезным жестом он протянул руку в сторону Катрионы с Никки. — Катриона, пожалуйста, позвольте мне помочь вам..

— Вы лжете, — прорычала она, все еще не отпуская Никки. — Гнусно лжете. Чтобы ноги вашей здесь больше никогда не было!

Искреннее, даже обескураженное, замешательство Алексея приводило ее в еще большее бешенство, чем возможный гнев или препирательства. Это мужчина что, не понимал что ему было сказано? Все еще выглядя ошеломленным, он вышел в прихожую и закрыл за собой входную дверь. Она стиснула зубы, слушая как стихают его шаги по тротуару.

Иллиан, все еще стоящий в арке входа скрестив руки, с любопытством смотрел на нее.

— Вы долго там стояли? — спросила она его, когда смогла немного успокоить дыхание.

— Я вошел когда заговорили о допросе под суперпентоталом. Знаете, ключевые слова — СБ, соучастие… Форкосиган. Извините, что подслушал. Старые привычки отмирают с трудом. — Он снова улыбнулся, хотя теплоты в этой улыбке недоставало.

— Ладно… спасибо, что избавили меня от него. Военная дисциплина — замечательная вещь.

— Да. Интересно, как много ему потребуется времени, чтобы понять, что я сейчас не командую ни им, ни кем-либо еще? Ну, ладно. Так, что же было содержанием его несносного лепета?

Катриона покачала головой и повернулась к Никки. — Никки, дорогой, что случилось? Этот человек долго был здесь?

Никки засопел носом, но больше так жутко не дрожал. — Он зашел в дверь сразу, как уехала тетя Фортиц. Он все спрашивал меня о том что было, когда лорд Форкосиган и дядя Фортиц гостили у нас на Комарре.

Иллиан подошел ближе, не вынимая рук из карманов. — Ты помнишь какие-нибудь из вопросов?

Никки сморщил лицо. — Много ли лорд Форкосиган был с мамой наедине — а я откуда могу знать? Если они были наедине — значит меня там не было. Что он делал у нас? В основном обедал. Я рассказал ему как мы ездили на аэрокаре… он все спрашивал меня про дыхательные маски. — Он сглотнул и кинул на Катриону дикий взгляд, крепко стиснув ее руку. — Он сказал, что лорд Форкосиган сделал что-то с папиной дыхательной маской! Мама, это правда?!

— Нет, Никки. — она в ответ стиснула его руку еще сильнее. — Этого не могло быть. Я нашла их и я это знаю. — Физическое доказательство было простым, но что она могла ему сказать, не нарушив секретности? Признание того факта, что лорд Форкосиган был прикован за руки к перилам и не мог бы ничего сделать с дыхательной маской — в том числе и с собственной, — немедленно повлекло бы за собой вопрос, кто и почему приковал его там. А сказать, что миллион вещей об этом ночном кошмаре Никки не знал, значило вызвать поток вопросов — сколько мне еще не рассказали? почему, мама? что, мама? как, мама? почему, почему, почему?..

— Они выдумали все это, — произнесла она отчаянно. — просто потому, что лорд Форкосиган попросил меня на своем обеде выйти за него замуж, а я ему отказала.

— Ух? — Никки извернулся в кресле и с удивлением воззрился на нее. — Он так сделал? Ничего себе! Ты могла бы стать графиней! Столько денег и людей, которые тебе служат! — Он заколебался. — Ты отказалась? Почему? — он наморщил брови. — Тогда-то ты и бросила работу? Почему ты на него так рассердилась? О чем он тебе солгал? — В его глазах все больше отражалось сомнение; она почувствовала, как он снова напрягся. Ей захотелось кричать.

— Это не имело отношения к папе, — сказала она твердо. — Все это — что тебе сказал Алексей — лишь клевета на лорда Форкосигана.

— А что такое клевета ?

— Это когда кто-то распускает ложь о другом человека, наносящую урон его чести. — В Период Изоляции мужчина мог бороться с чем-то подобным на дуэли, с помощью мечей. Понятие дуэли впервые в ее жизни внезапно приобрело смысл. Сейчас она была готова на убийство, проблема была лишь в выборе жертвы. Об этом шепчутся по всему городу…

— Но… — У Никки было напряженное, озадаченное лицо. — Если лорд Форкосиган был с папой, почему он ему не помог? В школе на Комарре нам рассказывали, как при опасности поделиться дыхательной маской…

По его лицу ей было видно, что вопросы потянулись один за другим. Никки нужны были факты, нужна была правда, чтобы противостоять своему напуганному воображению. Но она не могла делиться Государственными тайнами.

Там, на Комарре, они с Майлзом договорились: если любопытство Никки возрастет настолько, что Катриона не сможет с ним справиться, то она приведет его к Лорду Аудитору Форкосигану, и тот объяснит мальчику с позиций своей Имперской власти и секретности, что не стоит обсуждать смерть Тьена, пока Никки не станет старше. Она никогда не могла вообразить такой поворот событий, чтобы саму Власть обвинили в убийстве отца Никки. Их аккуратное решение внезапно… исчезло. Ее внутренности стянулись в узел. Мне нужно поговорить с Майлзом.

— Ну, ладно, — пробормотал Иллиан. — Немного уродливого политиканства…. Крайне несвоевременно.

— Вы слышите об это в первый раз? Как долго ходят эти слухи?

Иллиан нахмурился. — Для меня это новость. Леди Элис обычно держит меня в курсе всех интересных разговоров в столице. Вчера вечером она должна была устраивать для Лаисы прием во Дворце, так что мои сведения устарели на день… логическое доказательство подсказывает, что это должно было раздуваться со дня званого обеда Майлза.

Катриона подняла на него полный ужаса взгляд. — Думаете, Майлз уже слышал об этом?

— А… может быть, и нет. Кто мог ему сказать?

— Это целиком моя ошибка. Если бы я в гневе не сбежала из Дома Форкосиганов… — Катриона оборвала продолжение этой фразы — Иллиан во внезапном огорчении прикусил губу; да, он предположил, что тоже был замешан в этой причинно-следственной цепочке.

— Я должен отправится кое с кем поговорить, — сказал Иллиан.

— А я должна отправиться поговорить с Майлзом. Мне нужно отправиться поговорить с Майлзом прямо сейчас.

Решение мелькнуло на лице Иллиана, вернувшегося к своей обычной мягкой вежливости. — Получилось так, что меня дожидается машина с шофером. Не мог бы я предложить подвезти вас, госпожа Форсуассон?

Но где бросить бедного Никки? Тетя Фортиц не вернется еще часа два. Катриона не могла взять его с собой на этот разговор — ох, черт возьми, это же был Дом Форкосиганов. Он могла его оставить там