— Сколь удобна была смерть этого Администратора Форсуассона? Алексей думает, что вдова до последнего момента и не предполагала, как — и по какой причине — умер ее муж. Но судя по ее пылкому бегству с приема, где вы сделали ей предложение, все в Форбарр-Султане полагают, что теперь ей все известно.

Выражение лица Майлза не изменилось, лишь появилась слабая, легкая улыбка. — Если вы говорите о Тьене, покойном муже госпожи Форсуассона, он погиб в результате несчастного случая с дыхательной маской. — Он не добавил — Я был там. — Это не звучало… полезным.

— Дыхательная маска, а? Достаточно легко устроить. Я могу представить себе три-четыре способа сделать это даже без всякого труда.

— Возможность — недостаточная причина для убийства. Или… раз уж вы так хорошо в этом смыслите — что же произошло в ту ночь, когда была убита невеста Пьера?

Ришар задрал подбородок. — Я был под следствием и меня оправдали. А вы не были. Ладно, я не знаю, правда ли то, что про вас говорят, и меня это не особо волнует. Но сомневаюсь, что вы побеспокоились о таком испытании.

— Нет. — Улыбка не сошла с лица Майлза. — И как, понравилось вам быть подследственным?

— Нет, — четко произнес Ришар. — Несколько назойливых ублюдков из Стражи лезли во все мои личные дела, ни одно из которых их, черт возьми, не касалось… и все были в восторге от того, что допрашивали меня под суперпентоталом… Неужели не знаете, простолюдины любят пялиться на форов. Они бы описались от восторга, дай им сделать эту инъекцию кому-нибудь вашего ранга. Но вы скорее всего в безопасности, в Совете вы держитесь выше нас всех. Если какой-то бесстрашный идиот и предъявит вам обвинение, чего он достигнет? Никто не выиграет.

— Нет. — Такое обвинение было бы аннулировано — по причинам, о которых Ришар и понятия не имел, — а Майлзу с Катрионой пришлось бы вытерпеть непристойные предположения, которые бы это вызвало. Вообще никто бы не выиграл.

— Ну разве что молодой Алексей и вдова Форсуассона. С другой стороны… — Ришар пожирал глазами Майлза, и в его уме вызревало предположение, — вам было бы явно выгодно, если бы никто не предъявил такого обвинения. Вот тут я вижу сценарий возможной победы.

— Продолжайте.

— Давайте, Форкосиган. Мы оба старые форы в той степени, как это только возможно. Нам глупо ссориться, когда мы оба должны быть на одной стороне. Наши интересы сходятся. Это традиция. Не притворяйтесь, ведь ваш отец и дед лучше всех в своей партии умели договариваться о взаимных сделках.

— Мой дедушка… получил уроки политической науки от цетагандийцев. А затем император Ури Безумный предложил ему аспирантуру. Мой дед обучил отца. — И оба они — меня. Больше предупреждений ты он меня не получишь, Ришар. — Когда я познакомился с графом Петером, партийная политика Форбарр-Султаны была для него лишь забавным времяпрепровождением, развлечением в старости.

— Ну вы и умеете найти выгоду!. Я полагаю, что мы довольно поняли друг друга.

— Посмотрим. Верно ли я делаю вывод, что вы предлагаете не выдвигать против меня обвинения, если я проголосую в Совете за вас и против Доно?

— Мне это кажется взаимно полезным.

— А что, если еще кто-то выдвинет это обвинение?

— Сперва им стоил позаботиться об этом, затем осмелиться. Маловероятно, а?

— Трудно сказать. Вся Форбарр-Султана, кажется, слышала о моем тихом семейном обеде. Например, где вы столкнулись с этой… фальшивкой?

— На одном тихом семейном обеде, — ухмыльнулся Ришар, явно довольный беспокойством Майлза.

И какой путь прошла эта информация? Бог ты мой, а не стояла ли за сентенциями Ришара дыра в системе безопасности? Возможно к этому причастно гораздо больше, чем борьба за наследование Округа. СБ потребуется чертовски много времени, чтобы это отследить.

Вся Форбарр-Султана. Ох, черт-черт-черт-черт-черт….

Майлз пристально посмотрел Ришару в глаза и улыбнулся. — Знаете, Ришар, я рад, что вы ко мне пришли. До нашего небольшого разговора я на самом деле не был уверен, как буду голосовать по вопросу наследования Округа Форратьер.

Ришар выглядел довольным тем, как тщательно он сумел загнать Майлза в угол. — Я был уверен, что нам нужно поговорить с глазу на глаз.

Попытка дать взятку или шантажировать Имперского Аудитора квалифицировалась как измена. А то же самое в отношении графа какого-либо из округов в процессе борьбы за голоса было скорее обычной практикой; графы традиционно считали, что те из их коллег, которые оказались не слишком глупы и сумели выжить, смогут и защитить себя в этой игре. Ришар пришел к Майлзу как представителю Голоса его отца, а не как к Имперскому Аудитору. Такое смешение его ролей и правил игры казалось Майлзу нечестным. И кроме того, я хотел бы сам изничтожить его. К тому же, что бы СБ ни наша, это ее дело. А чувства юмора у этой службы не было никакого. Ришар имел хоть какое-нибудь понятие, какие силы он привел в движение? Майлз выдавил улыбку.

Ришар улыбнулся в ответ и встал. — Ладно. Сегодня днем мне еще надо увидеться кое с кем. Спасибо за вашу поддержку, лорд Форкосиган. — Он протянул руку. Майлз принял ее без колебаний, крепко пожал и улыбнулся. С улыбкой он проводил Ришара до двери своих апартаментов, где встретил и повел к выходу Пим, и улыбался все время, пока слышал затухающий звук шагов на лестнице и до тех пор, пока ни услышал звук захлопнувшейся входной двери.

Тут его улыбка превратилась в явный оскал. Он трижды пронесся по комнате в поисках чего-нибудь, что бы не было антиквариатом и было бы не жалко его сломать, и, не обнаружив ничего подходящего, вырвал из ножен дедов церемониальный кинжал и швырнул его в дверную раму, куда тот и воткнулся, дрожа. Но гул вибрирующей стали затих слишком быстро. Лишь через несколько минут он смог справиться со своим дыханием и потоком непроизвольных ругательств и снова вернул на лицо вежливое выражение. Да, возможно, холодное, но очень вежливое.

Он отправился в кабинет и уселся перед комм-пультом. Он проигнорировал повторение утреннего звонка от Айвена с пометкой «срочно» и набрал код закрытого канала. Слегка к своему удивлению, он попал на главу СБ генерала Гая Аллегре с первой же попытки.

— Добрый день, Милорд Аудитор, — сказал Аллегре. — Чем могу быть вам полезен?

Очевидно, тем что раскритикуете меня. — Добрый день. Гай. — Майлз заколебался; предстоявшая ему задача заставляла все его внутренности стягиваться от отвращения. Никакой помощи. — Неприятное развитие комаррского расследования, — не было никакой необходимости уточнять, какого именно только что привлекшее мое внимание. Это кажется вполне личным, но может иметь отношение к Безопасности. Кажется, столичные сплетники меня обвиняют в том, что я напрямую приложил руку к смерти этого идиота Тьена Форсуассона. А в качестве мотива инкриминируют желание добиться его вдовы. — Майлз сглотнул. — К сожалению, последнее — правда. Я… — как бы это сказать? — … пытался за ней ухаживать. Не ужасно… ну, может быть.

Аллегре приподнял бровь. — Действительно. На мой стол только что попало кое-что на эту тему.

Р-р-р!!! Что, ради Бога? — Действительно? Однако, быстро. — Или это правда разошлось по всему городу. Было резонно решить, что Майлз явно не первым узнал об этом.

— Кое-что связанное с этим делом я пометил для своего явного и немедленного внимания.

Майлз выждал секунду, но Аллегре больше ничего не собирался сказать. — Ну, вот мой кусочек в вашу мозаику. Ришар Форратьер только что благородно предложил не выдвигать против меня обвинения в убийстве Форсуассона, в обмен на мой голос в Совете графов при его утверждении графом Форратьером.

— Гм. И как вы на это ответили?

— Пожал ему руку и отправил прочь с твердым убеждением, что он меня сделал.

— А на самом деле?

— Нет, черт возьми. Я собираюсь голосовать за Доно и раздавить Ришара как муху. Но я очень хотел