Энрике склоняется над микроскопом и крошечной, очень маленькой кисточкой претворяет в жизнь свои химеры, пока тот объяснял, что эти образцы, разумеется, не прилагались, а скорее были генетически сконструированы и будут размножаться с каждым последующим поколением.

Пим посмотрел на жуков, затем на рукав своей гордой униформы, снова на смертельную пародию на его знаки отличия, которую являли собой эти твари, и кинул на Майлза душераздирающе отчаянный взгляд, безмолвный крик, который Майлз не мог перевести иначе, как — Прошу вас, милорд, пожалуйста, позвольте нам теперь увести его и убить.

С дальнего конца стола он услышал взволнованный шепот Карин, — Что там? Почему он молчит? Марк, сходи посмотри…

Майлз откинулся назад и сквозь зубы проговорил Пиму самым тихим голосом, как только мог:

— Он не намеревался нанести этим оскорбление. — Это просто так вышло. Герб моего отца, моего деда, моего Дома на этих копошащихся тараканах…!

Пим ответил ему застывшей улыбкой и глазами, сверкающим яростью. Тетя Элис почти примерзла к своему месту. Дув Галени склонил голову набок, его глаза сощурились и губы приоткрылись в непонятно каких внутренних размышлениях, и Майлз не намеревался его об этом спрашивать. С лордом Доно было еще хуже — он заткнул себе рот салфеткой и его лицо покраснело, поскольку он фыркал через нос. Иллиан прижал палец к губам и на его лице почти не было никакого выражения, кроме слабое восхищения в глазах, заставившего Майлза корчиться изнутри. Марк подошел и наклонился поглядеть. Он побледнел и искоса взглянул на Майлза с тревогой. Катриона поднесла руку ко рту, расширив темные глаза.

Во всей оцепеневшей аудитории был только один человек, чье мнение имело значение.

Эта женщина, чей покойный и неоплаканный муж был брошен из-за… какого проявления характера? Какого открытого или тайного бешенства? Майлз проглотил свое скомканное мнение об Энрике, эскобарцах, биоинженерии, сумасшедших предпринимательских намерениях своего брата Марка и наряженных в ливрею Форкосиганов масляных жуках, на мгновение зажмурился, глубоко вздохнул, и улыбнулся.

— Спасибо, Энрике. У меня просто нет слов. Но возможно стоит теперь убрать этих малюток. Вы же не хотите, чтобы они… утомились…, — он мягко прикрыл коробочку и снова вручил ее эскобарцу. Наискосок от него, Катриона тихо перевела дыхание. Брови леди Элис приподнялись от произведенного сюрприза. Энрике радостно вернулся назад на место. Где и продолжил объяснять и показывать своих форкосигановских масляных жуков всем, кто сидел слишком далеко, чтобы их увидеть, включая графа графиню Форбреттен напротив. Беседы действительно оборвались, если не считать неуместного шума смеха Айвена, которого быстро одернула острым выговором Марсия.

Майлз понял, что плавная подача блюд на стол застопорилась. Он сделал жест еще пригвожденному к месту Пиму и пробормотал, — Подавайте следующие блюда, пожалуйста — и добавил с мрачным подтекстом, — Только сначала проверьте их.

Пим, возвращенный к своим обязанностям, невнятно произнес, — Да, милорд. Понимаю.

Следующим блюдом , как оказалось, была холодная закуска из форели с озер Округа Форкосиганов, без всякого соуса из жучиного масла, украшенная лишь чуть наспех вырезанными ломтиками лимона. Хорошо. Майлз временно вздохнул с облегчением.

Катриона наконец достаточно справилась со своими нервами, чтобы сделать попытку завести беседу с одним из ее соседей по столу. Было бы не очень удачно спросить офицера СБ — Какие у вас сегодня дела на работе?, — так что она обратилась к более общей, как она полагала, теме. — Необычно встретить в СБ комаррца, — сказала она Галени. — И ваша семья поддержала ваш выбор карьеры?

Глаза Галени лишь едва расширились и он прищурился на Майлза, который запоздало понял, что краткая предобеденная справка, данная им Катрионе, не включала того факта, что большинство родственников Галени погибло в ходе различных комаррских восстаний или от их последствий. И он даже не пытался решить, как же объяснить ей специфические отношения между Дувом и Марком. Он отчаянно пытался телепатически передать это Дуву, когда Галени ответил просто, — Моя новая — да. — Делия, напрягшаяся в тревоге, растаяла в улыбке.

— О. — по лице Катрионы моментально стало ясно, что она поняла, что сделала какой-то неверный шаг, хотя не знала, что именно. Она поглядела на леди Элис, которая, возможно еще в шоке от масляных жуков, смущенно смотрела на свою тарелку и не заметила этой безмолвной мольбы.

Никогда не оставляющий прекрасную даму в беде, коммодор Куделка искренне вмешался, — Кстати, Майлз, что касается Комарры — ты думаешь, ассигнования на ремонт солнечного зеркала утвердят в Совете?

О, прекрасно, давайте продолжать в том же духе. Майлз ответил своему прежнему наставнику краткой улыбкой благодарности. — Думаю, да. Если Грегор бросит свое слово на чашу весов, что по моим расчетам должно случиться.

— Хорошо, — сказал Галени рассудительно. — Это поможет во всех смыслах. — Он коротко кивнул Катрионе.

Затруднительный момент миновал; и в облегченной паузе, пока каждый подбирал имеющиеся у него крохи политических сплетен к предложенному направлению беседы, над столом ужасающе отчетливо прозвучал радостный голос Энрике Боргоса:

—… принесет так много прибыли, Карин, и вы с Марком сможете приобрести еще одну удивительную поездку в Шар, когда вернетесь на Бету. Даже не одну, а сколько захотите. — он с завистью вздохнул. — Хотел бы я, чтобы мне было с кем туда пойти.

Шар Неземных Восхищений был один из самых знаменитых — или печально известных — на Колонии Бета куполов удовольствий; у него была поистине галактическая репутация. Даже если ваши вкусы не были столь мерзкими, чтобы привлечь ваше внимание к Архипелагу Джексона, то и диапазон лицензированных, медицински контролируемых удовольствий, продающихся в Шаре, был достаточно широк, чтобы вызвать отвращение у большинства. У Майлза на мгновение возникла призрачная надежда, что родители Карин никогда не слышали о этом месте. Марк мог притвориться, что это было бетанским научным музеем, да чем угодно, кроме…

Коммодор Куделка только что набрал полный рот вина, чтобы запить последний кусочек лосося. Он поперхнулся так, что веер капелек пролетел возле Делии, сидевшей напротив отца. Подавиться вином для человека его возраста было весьма опасно; Оливия с нерешительным беспокойством стала хлопать его по спине, пока он, задыхаясь, уткнул лицо в салфетку. Дру наполовину отодвинула стул, разрываясь между желанием броситься вокруг стола на помощь мужу, или, на другой его конец — придушить Марка. Марк остался совсем без помощи; ужас вины так заставил его кровь отлить от щек, что вид у него был незавидный.

Ку настолько справился с дыханием, что смог прохрипеть Марку, — Ты повел мою дочь в Шар?

Карин в панике выпалила, — Это было частью его лечения!

Марк, в еще худшей панике, добавил в отчаянной попытке оправдаться, — Мы получили скидку от Клиники…

Майлз порой думал, что хотел бы присутствовать при том как Дув Галени узнает, что Марк его потенциальный свояк. Теперь Майлз захотел взять это желание назад, но было слишком поздно. Он уже видел Галени оледеневшим, но никогда — столь… готовым взорваться. Ку вновь сделал глубокий вдох, то ли чтобы успокоиться, то ли для небольшой гипервентиляции легких. Оливия сдерживала возбужденное хихиканье. Глаза лорда Доно сверкнули, выражая высокую оценку; он разумеется знал все про Шар, возможно в обоих своих сексуальных воплощениях — прежнем и нынешнем. Госпожа Фортиц, сидящая рядом с Энрике, наклонилась вперед, чтобы кинуть любопытный взгляд на оба конца стола Катриона выглядела ужасно взволнованной — нет, поправил себя Майлз, удивленной. Марк рассказал ей что-то, чем не доверял поделиться с собственным братом? Или она с Карин уже стали достаточно близкими друзьями, чтобы делиться такими тайнами, как это делают женщины? А если это так, что мешало Катрионе в свою очередь рассказать Карин, как она относится к нему, и значит был какой-то способ это выяснить…?

Дру после заметного колебания снова села. Опустилась зловещая губительная тишина «поговорим-позже».

Леди Элис поняла каждый нюанс; ее светское самообладание было так совершенно, что только сидящие рядом с ней Майлз и Иллиан заметили, как она вздрогнула. Хорошо владея своим голосом, она