Еще нигде они не прозвучали,Не раздались в убежищах людских,В глубокой яме, в каменном подвале,В могильном склепе, тайнике живых.Еще в глазах, укрывшийся глубоко,Мерцает ужас нестерпимых днейИ женщины в колодцах водостокаТоскливо к сердцу жмут своих детей.Еще в пустой, разломанной халупеСтруится запах серого дымкаИ теплится, чернея, кровь на трупеВрагом пристреленного старика.И дождь висит, и тишина, и дымНад всем кричащим, диким, бредовым.Казалось мне — так на черты родные,На скорбный, бледный материнский ликВзирает сын, взирает, как впервые,Чтоб помнить вечно, помнить каждый миг.Пройдут года, но это не сотрется.Всё виденное, прожитое злоНа дне очей, в глубокой тьме колодца,Как твердые кристаллы, залегло.Я буду помнить каждый шаг мой трудный,Когда в тот день, в раздумии немом,Мы шли чрез город, грустный и безлюдный,Чрез площади, чрез парки над Днепром.Прошли весь город в тишине угрюмой,Сквозь боль и дождь, сквозь память и туман.Багряный флаг над обгорелой ДумойИ площадь вся в обломках, в язвах ран.Гигантский прах, кирпичный лом кровавый,Звон погнутых железных крестовинДа свежий холм над павшими со славойСреди пустых крещатицких руин.Струи густого, въедливого чадаНад стынущим пожарищем домовИ на песке каштанового садаСледы тяжелых прусских каблуков.Осенний дождь их смоет в миг единый,Но памяти вовеки не изгнатьНасильника кровавую печать,Тяжелоступный, дикий след звериный…Стою среди развалин, онемев.Ни слез, ни слов. Сухой и светлый гнев.Дождь льет сильней, и ухо ясно слышит,Как звучно капли стали землю бить.Теплом пахнуло. Город тихо дышит.Он начинает жить.Перевод М. Лозинского
6
НА ПЛОЩАДИ
Вступают воины, раскинув знамена,На площадь, где толпа шумела вечевая.Где нерушимая возносится стена,На вражеских костях свою скрижаль вздымая,Где вечным заревом, прозрачна и ясна,Горит мозаика Софии парчевая,Где братски на восток рука устремлена,Движеньем булавы векам повелевая.И, здесь остановясь, снимают шлем стальнойПред славой прадедов, средь старого майдана,Потомки смелые, идущие на бой:
