177–180. ЧЕТЫРЕ РАССКАЗА О НАДЕЖДЕ

Вариации на тему Р.-М. Рильке

Более полувека тому назад, находясь со своим театром в Умани, Лесь Курбас читал мне и прозу и стихи Райнера Мариа Рильке, останавливая мое внимание на той новелле из «Историй про бога», в которой рассказано об украинской степи и о песне старого кобзаря.

Рильке написал свою украинскую новеллу после двух странствий по России в 1899 и 1900 годах. На Украине он был во время второго путешествия, посетив Киев, Полтаву, Харьков. Для Рильке эти путешествия имели огромное значение. Он знал историю Украины и об Украине говорил не только в «Историях про бога», но и в нескольких своих поэтических произведениях. С удивительной проникновенностью перевел он в одной из «Историй про бога» — в «Песне про правду» — старинную украинскую народную притчу о правде и кривде, ярко раскрыв ее глубокое социальное и моральное содержание.

Вот так толкуя для себя содержание произведения Рильке, я решился написать свои вариации на его тему поисков человеком жизнеутверждающей надежды. Эта тема является лейтмотивом упомянутой выше новеллы о старом кобзаре, и мне хотелось отделить от нее те религиозные, богоискательские обертоны, какие придавал ей поэт. Если высокое естество человека и называть условно «божественностью», то она — лишь в человеческом, в самой высшей мере человеческого, в человеческой общности коллектива, класса, народа.

Взяв в качестве сюжета для первой вариации украинскую новеллу Рильке, я вынужден кое-что в ней изменить, однако к рильковскому рассказу наиболее близка все-таки первая вариация. В других трех с творчеством Рильке связана только тема, трактованная мною так, как, мне кажется, ее должен трактовать человек, желающий своим словом служить утверждению позиций социалистического гуманизма. Сюжет второй вариации — смерть народного художника в буржуазно-феодальных условиях Грузии 1918 года, в период господства там меньшевистско-националистического правительства. Биография прославленного Нико Пиросманашвили послужила мне здесь основой. Третья вариация — завершающие дни Великой Отечественной войны, когда советские войска добивали гитлеровскую армию уже на немецкой земле. И последняя — на материале современной Сицилии, юга Италии, где ныне ведется напряженная и острая борьба между силами реакции, мракобесия, суеверия и силами живыми, народными, коммунистическими.

ПЕРВАЯ ВАРИАЦИЯ

Поле черно, черны стрехи, черны тучи, Черны лица, черны ноги, черен брег. И так всегда, и так навек, Пока тело не упрячет в прах сыпучий В домовине черный человек. Разгулялся вихрь на косогоре, Раскружился ветер — прянул в дол. Не вздохнется — воздух так тяжел, Не глядится — черный мрак во взоре, Черный вихрь гуляет на просторе, Черный ветер по свету пошел. Черной пылью всё вокруг покрыло — Перелески, хутора, бугры. И внезапный мрак бубнит уныло: «Падай и умри. Пади. Пади. Умри». Плачут дети, просят дать водицы В черных хатах черного села. Пыль заполонила все криницы, Ключевые воды занесла. Замело межи, похоронило нивы, Шкуру с черных пашен содрало. И тоска над степью молчаливой Черным солнцем встала тяжело. Отгудело. Смолкло. Отшумело. Тишина — как крышка на гробу. Капли пота катятся по лбу, Пот стекает по худому телу. Пот — как смола, день — словно гроб, тьма —                                                                          как чума. Надежды нет. И тишина нема. Нема слеза, горька, как полугар, Ползет, оставив светлую бороздку. Ты выйдешь ли, надежда, на дорожку, Чтоб повстречал тебя плугарь? Не плачь, хозяин, наг и сир, Не веруй в чудо черных слез. Пропал твой двор. Пропал твой мир. Стань пылью, чтобы вихрь унес. Мозоли жесткие грызи, Прах не стирая со щеки, Ищи в распаханной грязи Твоих хлебов проросших корешки. Пропал твой плод. Пропал твой род. И хлеб пропал, и только хрип Уродует засохший рот. Пыль затвердела, как кора, И грудью ты к земле прилип — Тебе, что корешку, пора Залечь, завянуть, умереть. А был хозяин добрый — любо посмотреть,— Во всей округе не сыскать такого человека, Хоть и убогий — одноногий он калека, Без левой — ее отдал за царя. Гниет она где-то в маньчжурской пустыне, На желтых мукденских песках и снегах, А стонет доныне, и воет доныне, Припомнив сибирский безжалостный шлях.
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату