ей жизнь, не знаю надолго ли.
— А взамен?
— Взамен я делала все, что он скажет — проговорила девушка. — Император безвольный тюфяк и тряпка, он искренне влюблен в меня. И это правда, господарь поднял меня на эту планку и он же мог обратно вниз опустить. Я поила императора наркотиками, господарь велел мне каждый раз подсыпать ему в еду и алкоголь всякую дрянь. Я поила и убивала этого человека, Господарю просто нужен был этот шут, который вечно ничего не соображает, я работала на карателей и контролировала его. Я подсадила его на всю эту гадость, я делала так, что бы император остался без верных ему людей. С каждым месяцем он превращался в подобие человека, становился нервным, раздражительным, он слушался и понимал только меня. Мне стыдно, но я хотела спасти нашу маму.
— Господарь не узнал тебя? — только спросил Антон.
— Нет, — покачала головой Марта. — Прошло десять лет. Тем более он не видел нас тогда, да и не стал бы он запоминать. У него таких разбитых семей, уничтоженных судеб… это не человек, и я на него работала. Император был просто марионеткой, вечно пьяным, подсевшим на наркотики, а я делала все, что бы это продолжалось. Мне стыдно, Антон, стыдно, что я была одной из этой людоедской шайки. Он людоеды, не эти проклятые, а они, самые настоящие. И никто меня не убедит, что я права, но когда умирает твоя мама, ты будешь готов на все…
— Что будет теперь? — безразлично спросил Антон.
— Ты встретишь маму, — сказала Марта. — Ты встретишь ее. Она будет счастлива, я уверена, что за нас заплатят. Мы найдем Артза, мы будем его искать каждый день, и найдем, и он излечит маму. Все будет хорошо…правда, Марк! Марк, почему ты молчишь?
— Я уже мертв, — хмыкнул белый охотник. — Меня не помилуют, меня не освободят, я белый охотник. Я враг, я убивал их, и буду продолжать это делать, Империя для меня — зло, и я никогда не прощу их. Но теперь моя война закончилась, как пленного охотника меня прилюдно сожгут в центре Оплота.
— Я попрошу Императора! — горячо зашептала Марта. — Они тебя не убьют, я сделаю все, что бы тебя пощадили!
— Ох, детки Главы Форпоста, — вздохнул воин. — Какие же вы все таки глупые… глупые детки. Я не прошу пощады, я не молю о свободе. Я белый охотник. У меня нет дома, у меня нет имени, у меня нет семьи. Если я погибну, в этом мире ничего не изменится, знаете почему? Потому, что у меня все отняли. Это сидящие за толстой стеной жители. Они — Оплот, они должны были помогать жителям пустыни, тем, кто не смог вовремя оказаться в нужное время в нужном месте. Вместо этого эти торгаши построили свою империю и отделились от нас, десять лет назад появились первые белые охотники. Мы дети тех, кто умер не дождавшись помощи от ледяных. Вы тоже ледяные, ставшие волею судьба на той стороне, теперь скажите мне, почему моя мама умирала под стенами Оплота от голода и холода? Почему самых слабых и немощных вытолкали взашей? Почему они взяли на себя право, кто будет жить, а кто нет.
— Потому что в Оплоте тоже голод и перенаселение, — ответила Марта.
— Ты работала на этих нелюдей и травила человека ради своих целей, — ответил Марк. — И я тебя не осуждаю. Не осуждай и нашей войны. Для нас она правая. Охотники не уйдут пока не получат своего — победу. Мне не нужна пощада этих людей, я приму свою смерть с достоинством настоящего воина пустыни.
После этих слов Марк замолчал, в кромешной тьме слышался только громкий звук работающих шестерней за стенкой, которые крутили сотни рабов.
Сумасшедший Эрик
Около трех сотен человек работали уже несколько часов подряд, приказ Императора гласил о том, что разработка развалин Питера должна ускориться в несколько раз. Разделив город на квадраты, взятые в плен воины и собиратели, должны были разрабатывать каждый сектор по отдельности. Согласно плану, все рабочие отряды были разделены на бригады, к каждой бригаде был приставлен снегоход с карателями. Попытки побега и мелкие стычки происходили почти ежедневно, поэтому несколько раз в день тяжелый 'Печенег', установленный на крыше каждого снегохода принимался за работу. Работа для пойманных рабов была настоящей каторгой, в среднем пленник жил неделю, настоящими стариками считались те, кто сумел прожить в таких условиях более трех месяцев. Кроме того, империя ввела жесткую конкуренцию среди отрядов, нередко рабочие отряды сходились в нешуточных массовых драках за добычу. Набравший ценностей больше всех, отряд получал всю еду принесшего меньше всех. Искали все — от еды до оружия, в разваленном городе было трудно найти, но тем не менее редкие находки случались, в основном старались искать в центре города.
Бригадир 12го отряда повел плечом и оглянулся в сторону Новенького, презрительно оглядев его, недовольно брякнул:
— Слышь! Дитя подземелья! Работай лучше, а не в носу ковыряйся!
Однако Новенький словно и не замечал сурового бригадира копателей, он просто выбросил лопату и уселся на камень, возле разваленного дома. Подняв голову к небу, он зажмурился и преспокойно стал рассматривать оледеневший остов бывшего торгового центра. Бригадир, ошалев от такой наглости, приблизился к Новенькому и пробасил:
— Эй, ты чего расселся!
Стоящие вокруг пленники остановились и стали наблюдать за конфликтом рабов, даже каратели, которые сидели в машине, с интересом вышли из своего снегохода. Передернув затворы автоматических винтовок, следящие за работой каратели все же не стали прекращать начинающуюся ссору. Все знали, что Бригадир 12го отряда наиболее суровый из всех. Огромный как медведь, этот собиратель был одним из самых опытных и самых сильных людей среди пленников. В каждой драке с его участием, бой заканчивался смертельным исходом, пудовые кулаки бригадира ломали кости строптивых рабов, посмевших перечить ему. Еще ни разу он не был наказан за это, администрация только поощряла драки и конфликты между рабами.
Тем временем, Новенький все продолжал смотреть на дом и задумчиво что то проговаривать, Бригадир приблизился и грозно повел бровями:
— Жить надоело!?
— Разве это жизнь, раб!? — ухмыльнулся Новенький. — Ты хочешь заслужить уважение своих хозяев? Зачем?
— Смертник, — утвердительно кивнул тот и набросился на молодого раба.
Но схватить Новенького ему не удалось, тот резко сорвался с камня и весело пристроил свой кулак в скулу Бригадира на встречном движении. Удар был коротким и совсем не заметным, со стороны могло показаться, что он даже и не коснулся Бригадира. Кость вылезла наружу и вывернула скулу на бок, тот, закричав от резкой боли, провалился вперед и упал на снег. Новенький плюнул на снег и победно поднял руки вверх, подскочившие каратели вытянули оружие и закричали:
— На снег! Быстро!
— Ладно, — пожал плечами Новенький и опустился на снег, один из карателей подскочил и быстро зафиксировал наручники на его кистях. Оттащив улыбающегося Новенького в снегоход, они завели мотор и уехали, оставив лежать кричащего от боли Бригадира. Снегоход подъехал к главной машине, контролирующей каторгу рабов, и остановился, из кабины вылез офицер и отчитался перед скучающим подполковником:
— Господин Подполковник! Согласно Приказу Љ…
— Короче, — махнул рукой тот.
— Произошла драка между пленным рабом и Бригадиром 12го отряда, — выстрелил офицер.
— И что!? — повел бровью подполковник, осмотрев с ног до головы подчиненного, он бросил: — ты меня сейчас удивить хотел!? Изволь, не самая большая новость, иди расскажи Императору Дмитрию, он оценит, к собирателям тебя отправит, если Бригадир 12го опять кого то убил, то это меня не сильно интересует…
— Наоборот! — радостно воскликнул офицер. — Новенький его вырубил! Одним ударом! Кость наружу! Был приказ подобрать наиболее злых и сильных рабов…
— Вот как!? — приподнялся на своем кресле подполковник, выпятив нижнюю губу, он буркнул, —
