знаете, французская полиция так и не нашла господина Ландезена? По утверждениям Мильерана – провокатора. Но это так, мимоходом. Есть еще один нюанс, осложняющий ваше положение. Как вы убедились, мы знаем о вас все. Я недаром сказал, что именно ваша информация, ложная информация, послужила причиной инцидента. Получается, что именно вы сделали первый выстрел по английским траулерам. Понимаете, чем вам это грозит?
– Что вы предлагаете в качестве альтернативы?
Незнакомец, не скрывая удовлетворения, ответил:
– Деньги, большие деньги.
– И что я должен буду делать?
– Боже мой, – незнакомец снова чихнул. – Простите, но я сильно простужен. Только то, что вы делали раньше. Мы не собираемся давать вам какие-то задания. Мы будем делиться с вами имеющейся информацией, а вы предоставите в наше распоряжение свою. Первый шаг в этом направлении уже сделан, не так ли? Мы даже не просим передать нам вашу агентурную сеть, не нужно. У нас общие цели, мы должны доверять друг другу.
– А если я...
– Вы уже убедились, что у нас имеется возможность проверить, что и как вы делаете. Итак, я сейчас передам вам небольшой задаток, а завтра, на этом же месте, вы получите необходимые бумаги.
Незнакомец встал, поднялся и Хеккельман. Незнакомец вежливо улыбнулся. Хекельман быстро оглянулся – аллея была пуста – и сунул руку в карман. Ослепительно улыбнувшись, он нажал курок. Выстрел маленького «бульдога» прозвучал совсем негромко, можно было подумать, что просто треснула ветка. Хекельман еще раз воровато оглянулся и шагнул к осевшему на землю телу.
Атташе повернулся, и улыбка медленно сползла с его лица.
– Вы с ума сошли, – раздраженно сказал он Хеккельману. – Как вы посмели сюда явиться? Что, если нас увидят?
– Сейчас это не имеет значения. Я не мог организовать обычную встречу, нет времени. Передайте в Петербург – англичане будут стараться расстроить нашу договоренность с немцами о снабжении Второй эскадры углем.
– Каким образом?
– Они намерены заявить, что это немецкие миноносцы спровоцировали нашу эскадру во время Гулльского инцидента.
– Откуда у вас такие сведения?
Хеккельман зло рассмеялся.
– Из самых достоверных источников.
– Но зачем им это?
– Неужели неясно? Одним выстрелом они убивают двух, даже трех зайцев: очищают японцев от всех обвинений, снимают с себя подозрения в пособничестве и мешают походу Второй эскадры.
– Хорошо, я проинформирую об этом начальство.
– В дальнейшем вся информация будет поступать к вам от человека, который предъявит вторую половину этого банкнота, – Хеккельман разорвал пополам купюру и протянул обрывок атташе.
– Но что случилось?
– Мне необходимо срочно уехать, в течение некоторого времени мне придется побыть в тени, если мы не хотим провалить всю сеть наших осведомителей. Деньги переводите на берлинский счет.
– Но вы должны выступить в Париже.
– Я?! – ужаснулся Хеккельман. – У меня директива Департамента полиции обеспечить всеми средствами умолчание о существовании охранной сети. Наши задачи по борьбе с революционерами слишком важны, чтобы рисковать из-за каких-то мелочей.
– Интересно, что вы имеете заявить на этот раз, господин заместитель начальника Управления военно-морской разведки? – неприязненно спросил Селборн.
– То есть? – невозмутимо поинтересовался капитан 1 ранга.
– Вы столько наобещали! Где гарантии японцев? Где доказательства русского шпионажа? Где, я вас спрашиваю?!
– А как я могу достать то, чего нет?! – резко ответил капитан 1 ранга. – В конце концов я не могу абсолютно все документы готовить силами своих специалистов, нужно иметь хоть какие-то подлинники.
– Короче говоря, ваши специалисты не смогли подобрать ключа к русским шифрам, – не удержался Фишер.
– Я сделал все, что мог, кто может пусть делает больше. Если вы не использовали тот
– Ваш повод, мне кажется, не выглядел достаточно убедительным, – возразил Селборн. – Конечно, адмирал Рожественский действовал немного опрометчиво, но...
– Почему же опрометчиво? – спросил Фишер. – Любого из своих адмиралов, который в этой ситуации не отдал бы приказа открыть огонь, я отправил бы под суд военного трибунала. Другое дело, что они подняли руку на британские корабли. Теперь вооруженное вмешательство Англии оправдано, нельзя больше медлить. Мы готовы выступить в любую минуту, и всякая задержка играет на руку врагам, снижая наши шансы на успех.
