– Но кто это может быть? Кто распускает подобные слухи? И вас все это может сказаться на наших приготовлениях?
– Простите, но я ничего не могу добавить к уже сказанному.
Мистер Джонс с отвращением посмотрел на дымящуюся сигару и отбросил ее. Пододвинув кресло поближе, он тихо спросил:
– Вы привезли то, о чем я вас просил?
– Бумагу за подписью посла?
– Да.
– Нет, извините.
Мистер Джонс резко выпрямился в кресле.
– И на что же вы рассчитываете?
Улыбнувшись одними уголками губ, так, что можно было подумать, будто улыбка эта просто померещилась, мистер Хара объяснил:
– Вы не доверяете нам и требуете от нас заранее оправдательный документ, но почему мы должны верить вам больше, чем вы – нам? – и он вопросительно взглянул на мистера Джонса.
Щека англичанина неприятно дернулась, и он, обмякнув, спросил еще тише:
– Так значит, вы отказываетесь?
Мистер Хара бесстрастно ответил:
– Простите, но где ваши гарантии? Вы хотите получить от нас страшную бумагу, и кто знает, как вы намерены использовать ее. Откуда мы знаем, может, заручившись заявлением его сиятельства графа Хаяси, вы атакуете германский флот? Всем известно, как вы и ваши адмиралы смотрите на французов. Может, вы их собираетесь атаковать, милостиво предоставив нам разбираться в той истории, которую вы завяжете. Как вы правильно когда-то говорили, между партнерами должно быть взаимное доверие.
– В таком случае дальнейшие переговоры представляются мне лишенными смысла.
– На ваших условиях – да, извините.
Мистер Джонс устало прикрыл глаза рукой и, не повышая голоса, спросил:
– А вы можете предложить что-то иное? Мистер Хара улыбался.
– Вы получите документ непосредственно после акции.
Мистер Джонс опустил руку и сонным взглядом скользнул по лицу собеседника. Впрочем, в его глазах промелькнуло и что-то другое, чего мистер Хара не заметил.
– То есть вы предлагаете участие своего человека в операции?
Мистер Хара кивнул.
– Не целой команды, а только одного человека. Он должен находиться на мостике во время операции, и если все пойдет так, как было намечено, то он вручит командиру корабля требуемый документ. Ну а если нет – то нет...
Мистер Джонс снова поднял глаза, в которых уже совершение явственно сверкала злая искорка, но мистер Хара снова ничего не заметил. Видимо, опасаясь выдать себя, англичанин опустил веки и минут пять сидел молча. Мистер Хара терпеливо ждал. Наконец мистер Джонс решительно вскинул голову, впрочем, нет, это был уже не Джонс, веред японцем возник заместитель начальника разведуправления. Полковник ощутил сильнейшее желание встать по стойке смирно, но удержался.
– Я согласен на это условие, – решил капитан 1 ранга. – Должен однако заметить, что меня удивляет нерешительность графа Хаяси. Ваш посол в Гааге Мицухаси – вы, кстати, сюда ехали через Гаагу, не так ли? – оказался человеком гораздо более смелым.
– Извините? – прошептал мистер Хара так тихо, словно ему отказал голос.
– «Имеются ли корабли с особым приспособлением для выбрасывания мин?» Эту телеграмму отправил он?
Мистер Хара побледнел и выронил папиросу прямо себе на брюки.
– Я ведь предупреждал вас, что телеграф не обеспечивает секретности переговоров, а вы не поверили. «Серьезно переговорите по поводу применения электрических мин». Эта телеграмма ушла в штаб вашего флота из Парижа, и тоже за подписью посла. Так что же за страшная робость напала на вашего посла в Лондоне? – безжалостно добивал капитан 1 ранга.
Мистер Хара беззвучно открыл рот, но так и не смог ничего произнести.
– Впрочем, я уже сказал, что согласен. Присылайте вашего человека, он получит необходимые инструкции.
Мистер Хара с минуту глядел прямо перед собой остекленевшими глазами, потом наконец опомнился, облизнул пересохшие губы и хрипло выдавил:
– Капитан-лейтенант Ямамото здесь, извините.
– Вы не сомневались в нашем согласии? – спросил заместитель начальника разведуправления.
– Мы... не... Простите, мы полагали, что наши общие интересы дают нам основания надеяться...
Полковник неловко встал.
