адмирал был старше по службе.

Адмиралы информировались о выходе с Балтики на Тихий океан фрегатов 'Диана' и 'Аврора'. Им приказывалось перехватить оба фрегата и уничтожить их. Было отчего флагманам расстроиться - ведь один из фрегатов проскользнул у них буквально между пальцами!

Единого мнения о плане дальнейших действий у адмиралов небыло. Прайс, опасаясь крейсерства русских фрегатов на коммуникациях британских коммерческих судов, настаивал на немедленном их поиске и уничтожении. Де Пуанта мало волновала защита транстихоокеанских путей сообщения, поскольку французские торговые суда ими не пользовались; его больше устраивало 'разорение русских берегов'. Это при всем при том, что Прайс был как раз специалистом по штурму береговых укреплений, а де Пуант, напротив - по линейному морскому бою. В спорах уходило время, к общей точке зрения адмиралы не приходили, и объединенная эскадра долго еще стояла в Калао. 'Началась эта долгая серия откладываний и проявлений нерешительности, которая должна была спустя несколько месяцев иметь такой гибельный исход'. Только 17 мая два фрегата (один английский, другой французский), сопровождаемые двумя пароходами, вышли в Тихий океан с довольно слабой уже надеждой настигнуть и потопить 'Аврору'. Конечно, они ее не настигли, постояли у Маркизовых островов, а затем перешли к Сандвичевым островам. Какова же была досада командующего, когда, придя в Гонолулу, он узнал, что за 18 дней до их прибытия, другой русский фрегат, 'Диана', покинул порт! Догнать и потопить 'Диану'? Опять не решились немедленно действовать, хотя в гонолулу уже собрались все корабли эскадры.

Прайс всерьез опасался, что адмиралтейство поинтересуется, способен ли он вообще чинить препятствия русским. А тут еще насмешки прессы! В свежей 'Таймс' он прочел: 'В Тихий океан выслано несколько русских военных кораблей, которые в настоящее время появляются в различных портах и, по- видимому, мало обращают внимания на британские и французские суда, находящиеся здесь'.

Это положило конец колебаниям адмирала. Ему срочно требовалось себя реабелитировать. В надежде на легкую победу решено было идти на Новороссийск, тем более что и де Пуант настаивал на этом. По дороге решили захватывать русские крепости, а также суда - военные и торговые, причем союзники льстили себя надеждой, что они овладеют большими барками Русско-американской компании. Отделив от эскадры два фрегата с задачей охранять коммуникации между Калифорнией и Гавайскими островами, Прайс с шестью кораблями покинул стоянку и 25 июня взял курс на север.

Первой победой союзного флота стало пленение компанейского бота 'Лахтак', шедшего в Сан- Франциско с грузом рыбы. Он, обогнув мыс Мендосино, нос к носу столкнулся с эскадрой. Старшим на боте шел шкипер Гелькович, с ним были шесть матросов.

'Поняв с кем свела нас судьба я попытался приблизиться к берегу, надеясь что там не будут нас преследовать, а в случае крайнем выбросить бот на Американский берег. Но был час отлива и при очень слабом ветре Лахтак больше часа лавировал против течения оставаясь почти на месте… Вскоре десять вражеских барказов под веслами, заполненные морскими пехотинцами, окружили нас со всех сторон… Хотя и не радостное это дело, попадать в плен, но нельзя было удержаться от смеха перед представившейся нам картиной. Семь катеров, держась в кильватер друг друга, вели наш бот на буксире. По бортам держались по катеру, и, наконец, все шествие замыкалось вооруженным барказом.

На корме каждой шлюпки развевался флаг… Кулаков (матрос с 'Лахтака - А.Б.') вполне справедливо заметил, что вся эта процессия походит на то, как мыши кота хоронили…'

Пленные моряки были переведены на флагман, трофейная рыба перегружена, а бот сожжён.

Весь последующий путь дул ровный попутный ветер. Настроение на эскадре было хорошее, офицеры ожидали капитуляции русского порта при одном взгляде ее защитников на несокрушимую мощь союзников.

И вот перед ними Новороссийск! Прайс полагал, что против силы, которую он привел в эти воды, ничто устоять не сможет. Но многие войны, участником которых он был, приучили его к осторожности, поэтому заходить в залив губу сразу всей эскадрой он не решился. Корабли легли в дрейф, а командующий отправил 'Вираго' на разведку, с целью провести рекогносцировку, посмотреть на порт и подходы к нему. Для этого приказано было спустить английский и поднять звездно-полосатый флаг, а матросов на верхнюю палубу не выпускать, расчитывая, что 'Вираго' примут за безобидного бостонского 'купца'. Пароход, дымя тонкой трубой, продвигался по бухте, делая промеры. Когда из Новороссийской гавани выскочил лоцманский бот и направился к борту парохода, командир 'Вираго' капитан Маршалл, не очень полагаясь на свой фальшивый американский флаг, приказал ложиться на обратный курс и разрешил матросам выходить на верхнюю палубу. Потом сменили флаг. Маскарад кончился.

'В половине 5 часа увидели подходящий трехмачтовый пароход под американским флагом, людей на пароходе было мало; пароход остановился, не доходя мили три до Корабельного мыса; навстречу ему был выслан на вельботе штурманский офицер прапорщик Самохвалов для осмотра судна, но пароход, завидя шлюпку, тотчас поворотил назад; в это время показалось на нем много народа. Было очевидно, что эскадра, крейсирующая у входа, есть неприятельская.'