– Времени у меня мало, понимаешь, – тихо и жестко сказала Оксана, глубоко затянулась и отвернулась к окну, где света белого не было видно из-за валившего хлопьями снега. – Очень мало. Я прилетела всего на неделю, так что действовать надо решительно.
– А как? – спросила Лена, подумав вдруг, что слово «решительно» у Оксаны может означать все, что угодно – вплоть до криминала… Да, Оксана, если чего захочет, и убить способна. Жену и четверых детей. Во всяком случае, жене от ее «решительности» точно невесело придется…
– В том-то и вопрос, как? – вздохнула подруга. – Как, не знаю, но очень аккуратно, словно сапер на минном поле… Ошибиться нельзя.
Точно криминал задумала, перепугалась Ленка.
– А жена его… он ее не любит?
– Любит, не любит! При чем тут эти сантименты?
– Ну… все-таки… – нервно сглотнула Ленка, глядя, как дрожит сигарилла в Оксаниных пальцах и как зло пульсирует жилка на загорелой шее.
– Ты меня еще спроси, люблю ли я его, – ухмыльнулась Оксана.
– Что же, он тебе совсем не нравится?
– Ленка! – захохотала подружка. – Ты прелесть! Нет, ну просто ископаемое какое-то! Любовь…
Оксана все смеялась, закинув голову, а Лена думала: «По-моему, это ты ископаемое, подруга. Чтобы мужика от четырех детей решить увести, это напрочь крышу должно снести. Хочешь, любовью это называй, хочешь еще как…»
– Ладно, – резко оборвала смех Оксана. – Есть у меня одна мыслишка… Ну-ка… – Она достала из бара бутылку коньяка и две рюмки. – Давай-ка выпьем за успех предприятия!
Ленка не любила коньяк, ей больше по душе было шампанское, но не поддержать Оксану она не могла – ведь ближе подружки у нее нет и вряд ли когда-нибудь будет. И даже если это «предприятие» отдает гнилым душком – пусть, какая ей разница. За свое счастье каждый имеет право бороться так, как считает нужным.
Серегина залпом выпила обжигающий, невкусный коньяк.
«Тьфу-тьфу-тьфу, чур меня все эти страсти-мордасти», – снова подумала она и мысленно перекрестилась.
Они сидели в греческом ресторане и, держась под столиком за руки, пробовали какой-то сложный салат.
Это было смешно – потихоньку тискать друг другу руки под скатертью, – но так головокружительно здорово, что Ольга не чувствовала вкуса «Хориа?тики», щедро приправленной специями.
…Сергей позвонил в три часа дня, и Ольга, увидев его вызов, сильно перепугалась – он никогда не звонил в это время, а значит, что-то случилось.
– Что?! Что, Сережа?!
– Оля! Оля, у меня есть пара часов свободных! – радостно сообщил он, не заметив ее тревожного тона. – Давай где-нибудь в городе пообедаем…
– А дети? – растерялась она.
– Бросай детей на произвол судьбы!
«Произволом судьбы» он, очевидно, считал Анну Алексеевну, так что можно было рискнуть…
– Ладно. А где?
– Знаешь, подъезжай к Покровке, а там решим… Только не возись долго, я голоден, как лев, нет, как стая львов!
У Сергея был особенный голос – молодой и веселый, и даже – влюбленный, как прежде, когда он выдергивал ее «посидеть» в ресторане в самое неподходящее время – когда она мыла голову, например, или собиралась сама приготовить пирог, и тесто было уже на подходе, требуя внимания, начинки и горячей печки.
– Сереж, ну почему ни раньше, ни позже? – смеясь, возмущалась Ольга.
– Потому что сейчас ты особенно красивая, и мне срочно-срочно нужно похвастаться тобой в общественном месте! – всегда повторял он одну и ту же отмазку.
Ольга все-таки провозилась, выбирая платье, прическу и украшения.
Вдруг ему – срочно-срочно, как прежде, – нужно похвастаться ее красотой?
И вот теперь он держал ее руку в своей под скатертью и был прежним Сережей – немного шальным от любви, хотя и утверждал, что от голода.
– Чего они сюда напихали? – проворчал он, ковыряя в тарелке. – Не пойму никак.
– Не вкусно?
– Странно. То ли кислое, то ли сладкое, то ли соленое.
– Дай попробую! – Ольга выдернула руку из его горячей ладони и потянула к себе его тарелку.
– Э-э! – Барышев шутливо шлепнул ее по запястью полотняной салфеткой. – Нечего! Свое иметь надо!
– Ну дай, жадина! – Ольга ловко подцепила вилкой лист салата в каком-то соусе и попробовала.
Вкус был не соленый, не кислый, не сладкий. Он был восхитительный, потому что это был вкус прежней жизни.
– Девушка! – гаркнул Сергей так, что пробегавший мимо официант вздрогнул и обернулся. – А ну-ка, прекратите ко мне приставать! Что вы себе позволяете?! Я вас не знаю!
– А давайте познакомимся, – подмигнула ему Ольга.
– Я с незнакомыми не знакомлюсь, – сурово сообщил Барышев.
Официант, поняв, что это игра, двинулся дальше, пряча улыбку.
– А вы сделайте исключение! Видите, какая я симпатичная! – Ольга повертела головой, давая рассмотреть свой профиль.
– Отстаньте! Я сейчас полицию вызову! – Сергей достал телефон и помахал им в воздухе.
– А я не боюсь!
Ольга схватила его тарелку, поставила перед собой и быстро-быстро стала есть точно такой же салат, что был в ее тарелке.
– Ах, вы еще и грабить!
Барышев потянул тарелку к себе. Ольга – к себе. На пол полетели вилка и нож. На них с опаской покосился все тот же официант – покачав головой, он дал понять, что их игры зашли слишком далеко, так и до потасовки с битьем посуды недолго…
– Вот он сейчас точно полицию вызовет, – прыснула Ольга. – И нас с тобой с позором отсюда выставят!
– Не выставят. – Барышев расправил широченные плечи и огляделся с видом хозяина жизни – в его глазах мелькнул шальной огонек. – У меня денег много. Откупимся, – заявил он.
Ольга налюбоваться на него не могла. Это был прежний Сергей – ироничный, самоуверенный и спокойный. Без истерических перепадов настроения и болезненной отрешенности, с нервозными проявлениями любви.
Он посмотрел на улыбающуюся Ольгу. Взял за руку и спросил заговорщицким шепотом:
– Ты чего?!
– Ничего. Ты сейчас на себя похож. А последнее время сам не свой был.
Он смутился – немного, будто она уличила его в каком-то маленьком грешке вроде курения в постели.
– Столько неприятностей было на работе…
– А теперь кончились неприятности?
– Кончились. – Он поцеловал ей руку. – Все неприятности кончились… Знаешь что, не поеду я обратно в «Стройком», давай махнем куда-нибудь погуляем, а?!
– Давай!
С таким Сергеем Ольга готова была махнуть куда угодно – хоть в другую галактику. Она поспешно встала и взяла сумку.
– Подожди, – улыбнулся Сергей. – Надо все-таки расплатиться. Или ты предпочитаешь уходить от погони?
