— А, вы нашли мое любимое изобретение, — сказал он, впихнув поднос в руки Гермионе и присоединяясь к Гарри возле статуи. — Смоделировано, и вполне неплохо, на голове красивейшей Ровены Рэйвенкло. Ум без меры — ценность кавалера!

Он указал на объекты, похожие на слуховые рожки.

— Это Долбоструйные сифоны — чтобы удалять все источники отвлечения поблизости от думающего. Это, — показал он на крылышки, — пропеллер Билливига, чтобы вызывать повышенный размах мысли. И наконец, — он указал на оранжевую редиску, — Дирижаблая Слива, чтобы усиливать способность воспринимать экстраординарное.

Ксенофилиус отошел обратно к подносу, который Гермионе удалось примостить (хотя и неустойчиво) на один из заставленных столиков.

— Позвольте предложить вам настойку Стражекорня, — произнес Ксенофилиус. — Мы ее сами делаем, — Начав разливать напиток, оказавшийся глубокого фиолетового цвета, словно свекловичный сок, он добавил: — Луна спустилась за Нижний мост, она просто в восторге от того, что вы пришли. Она не задержится надолго, она поймала почти достаточное количество Плимпов, чтобы сварить суп на нас всех. Так что присаживайтесь и берите сахар.

— Ну а теперь, — он убрал рыхлую стопку бумаг с кресла и уселся, скрестив свои обутые в сапоги ноги, — чем я могу вам помочь, мистер Поттер?

— Ну, — сказал Гарри и глянул на Гермиону; та ободряюще кивнула, — это касается того символа, который вы носили на шее во время свадьбы Билла и Флер, мистер Лавгуд. Мы хотели бы узнать, что он значит.

Ксенофилиус поднял брови.

— Вы имеете в виду знак Реликвий Смерти?

Гарри обернулся в сторону Рона с Гермионой. Похоже, они, так же как и он, не поняли, что сказал Ксенофилиус.

— Реликвии Смерти?

— Именно так. Вы про них не слышали? Я не удивлен. Очень, очень мало волшебников в них верят. Свидетельством тому этот молодой человек с костью вместо мозгов, на свадьбе вашего брата, — он кивнул Рону, — напавший на меня за ношение символа широко известного Темного волшебника! Какое невежество. Ничего Темного нет в Реликвиях — по крайней мере, в этом примитивном смысле. Носящий символ просто использует его для того, чтобы открыться другим верящим, в надежде, что они помогут ему в Поиске.

Он положил несколько кусков сахара в свою настойку Стражекорня, помешал немного и отпил.

— Простите, — сказал Гарри. — Я все равно не очень понимаю.

Чтобы не показаться невежливым, он также сделал глоток из своей чашки и едва не выплюнул его обратно: пойло было омерзительным, словно кто-то перевел в жидкое состояние Всевкусные Бобы со вкусом соплей.

— Ну, понимаете ли, те, кто верит, ищут Реликвии Смерти, — пояснил Ксенофилиус и причмокнул губами, явно наслаждаясь настойкой Стражекорня.

— Но что такое эти Реликвии Смерти? — спросила Гермиона.

Ксенофилиус отставил в сторону опустевшую чашку.

— Я полагаю, вы все знакомы со «Сказкой о трех братьях»?

Гарри ответил «нет», зато Рон и Гермиона хором сказали «да».

Ксенофилиус кивнул с серьезным видом.

— Ну, мистер Поттер, вся история начинается со «Сказки о трех братьях»… у меня где-то есть экземпляр…

Он неуверенно оглядел комнату, заставленную стопками книг и кусков пергамента, но Гермиона сказала:

— У меня есть экземпляр, мистер Лавгуд, прямо здесь.

И она извлекла «Сказки барда Бидла» из своей маленькой бисерной сумочки.

— Оригинал? — быстро спросил Ксенофилиус, и когда она кивнула, предложил: — Отлично, тогда почему бы вам не прочесть ее вслух? Лучший способ добиться всеобщего понимания.

— Э… ладно, — нервно произнесла Гермиона. Она раскрыла книгу, и Гарри заметил, что символ, который они исследовали, был наверху открытой ею страницы. Гермиона слегка откашлялась и начала читать.

— В полночь, мама нам всегда говорила, — перебил Рон, который слушал, вытянувшись в струнку и заложив руки за голову. Гермиона одарила его раздраженным взглядом.

— Прости, я просто думал, это немного страшнее, если в полночь, — пояснил Рон.

— Ага, потому что нам в жизни так не хватает страха, — не удержался Гарри. Ксенофилиус, похоже, не обращал на них ни малейшего внимания — он неотрывно смотрел в заоконное небо. — Давай дальше, Гермиона.

— Не понял, — перебил Гарри, — Смерть заговорила с ними?

— Это же сказка, Гарри!

— А, да, извини. Давай дальше.

— У Смерти есть плащ-невидимка? — вновь перебил Гарри.

— Чтобы она могла подкрадываться к людям, — ответил Рон. — Иногда ей надоедает наскакивать на них, размахивать руками и вопить… прости, Гермиона.