очень низко пролетело, накрыв своей тенью все его тело.

— Там наверху точно кто-то есть, Селвин, — резко проговорил второй человек.

— Это Поттер, говорю вам, это Поттер! — всхлипнул Ксенофилиус. — Пожалуйста, пожалуйста… отдайте мне Луну, просто верните мне обратно Луну…

— Ты получишь свою девчонку, Лавгуд, — заявил Селвин, — если ты лично заберешься по этой лестнице и принесешь мне сюда Гарри Поттера. Но если это ловушка, если это трюк, если у тебя там наверху сообщник, который ждет, чтобы напасть на нас, мы еще посмотрим, останется ли тебе хоть кусочек твоей дочери для похорон.

Ксенофилиус испустил вопль страха и отчаяния. Послышались торопливые шаги и царапанье: Ксенофилиус пытался пробиться сквозь обломки, завалившие лестницу.

— Давайте, — прошептал Гарри, — нам надо отсюда выбираться.

Он начал выкапываться под прикрытием всего того шума, который производил на лестнице Ксенофилиус. Рон был погребен глубже всех: Гарри и Гермиона как можно тише пробрались по обломкам к тому месту, где он лежал, пытаясь сдвинуть со своих ног тяжелый комод. В то время как стук и царапанье Ксенофилиуса постепенно приближались, Гермионе удалось освободить Рона с помощью Чар Парения.

— Порядок, — выдохнула Гермиона, когда сломанный печатный станок, блокировавший верхнюю часть лестницы, начал дрожать; Ксенофилиус был от них в считанных футах. Она все еще была вся белая от пыли. — Ты мне доверяешь, Гарри?

Гарри кивнул.

— Отлично, — прошептала Гермиона, — тогда давай сюда плащ-невидимку. Рон, ты должен его надеть.

— Я? Но Гарри…

— Рон, пожалуйста! Гарри, держись крепче за мою руку, Рон, хватайся за плечо.

Гарри протянул левую руку. Рон исчез под плащом. Печатный станок, перегородивший лестницу, вибрировал: Ксенофилиус пытался сдвинуть его, применяя Чары Парения. Гарри не знал, чего ждет Гермиона.

— Держитесь крепче, — шептала она. — Крепче… уже совсем скоро…

Белое, словно бумага, лицо Ксенофилиуса появилось над краем лежащего на боку серванта.

— Obliviate! — крикнула Гермиона, нацелив волшебную палочку ему в лицо, и тут же, указав на пол под их ногами: — Deprimo!

Она пробила дыру в полу гостиной. Все трое свалились вниз, как булыжники, Гарри по-прежнему цеплялся за руку Гермионы, как за собственную жизнь; снизу раздался вскрик, и он мельком увидел двух человек, пытающихся выбраться из-под ливня обломков стены и разбитой мебели, падающего на них с потолка. Гермиона крутанулась в воздухе, и грохот рушащегося здания прогремел в гарриных ушах, когда Гермиона в который уже раз утащила Гарри в темноту.

Глотая ртом воздух, Гарри упал на траву и тотчас вскочил на ноги. Похоже, они приземлились на углу поля. Стояли сумерки. Гермиона уже мчалась вокруг места приземления по кругу, взмахивая волшебной палочкой.

— Protego totalum… Salvio hexia…

— Этот старый мерзкий предатель! — пропыхтел Рон, появившись из-под плаща-невидимки и кидая его Гарри. — Гермиона, ты гений, просто гений, я не верю, что мы из этого выбрались!

— Cave inimicum… разве я не предупреждала, что это был рог Измерга? Разве я ему не говорила? А теперь его дом разлетелся вдребезги!

— Так ему и надо, — заявил Рон, исследуя свои порванные джинсы и порезы на ногах. — Как думаешь, что они с ним сделают?

— Ох, надеюсь, они его не убьют! — простонала Гермиона. — Потому-то я и хотела, чтобы Упивающиеся Смертью успели мельком увидеть Гарри, прежде чем мы ушли, чтобы они знали, что Ксенофилиус им не лгал!

— Ну а меня зачем спрятала? — полюбопытствовал Рон.

— Ты сейчас предположительно в постели с брызгнойкой, Рон! Они похитили Луну из-за того, что ее отец поддерживал Гарри! Что бы стало с твоей семьей, если бы они узнали, что ты был с нами?

— Но что насчет твоих мамы с папой?

— Они в Австралии, — ответила Гермиона. — С ними все будет хорошо. Они ничего не знают.

— Ты гений, — восхищенно повторил Рон.

— Точно, ты гений, Гермиона, — горячо согласился Гарри. — Даже не знаю, что б мы без тебя делали.

Она просияла, но тотчас вновь стала серьезной.

— Что с Луной?

— Ну, если они говорят правду и она еще жива… — начал Рон.

— Не смей так говорить, не смей! — взвизгнула Гермиона. — Она должна быть жива, должна!

— Тогда она в Азкабане, полагаю, — сказал Рон. — Только вот выживет ли она там… многие не могут…

— Она выживет, — произнес Гарри. Даже думать о другой возможности он был не в состоянии. — Луна, она крепкая, куда крепче, чем можно подумать. Она небось сейчас обучает своих сокамерников обращаться с Долбоструями и Нарглами.

— Надеюсь, что ты прав, — сказала Гермиона, проведя рукой по глазам. — Мне было бы так жалко Ксенофилиуса, если бы…

— …если бы он только что не попытался продать нас Упивающимся Смертью, ага, — закончил фразу Рон.

Они натянули палатку и укрылись в ней, после чего Рон приготовил чай. После их чудесного спасения их холодное сырое обиталище казалось им почти домом — безопасным, знакомым и дружелюбным.

— Ох, и зачем мы только туда ходили? — простонала Гермиона спустя несколько безмолвных минут. — Гарри, ты был прав, это опять была Годрикова Лощина, полнейшая потеря времени! Реликвии Смерти… какая ерунда… хотя на самом деле, — похоже, ей внезапно пришла в голову какая-то мысль, — он, вполне возможно, состряпал это все на ходу, верно? Может, он вовсе не верит в эти Реликвии Смерти, он просто хотел удержать нас разговором, пока не прибудут Упивающиеся Смертью!

— Не думаю, — возразил Рон. — Высасывать из пальца всякую фигню, когда у тебя проблемы, чертовски трудно — труднее, чем можно предположить. Я это точно выяснил, когда меня поймали Хватчики. Мне было гораздо проще прикинуться Стэном, о котором я немножко знаю, чем выдумывать совершенно нового человека. Старина Лавгуд был в огромном напряжении, когда пытался добиться, чтобы мы остались. Я думаю, он сказал нам правду, или по крайней мере то, что считает правдой, чисто чтоб заставить нас продолжать разговор.

— Ну, не думаю, что это имеет значение, — вздохнула Гермиона. — Даже если он был честен, я в жизни никогда не слышала столько бреда.

— Хотя погоди-ка, — произнес Рон. — Тайная Комната, предположительно, тоже была мифом, не так ли?

— Но Реликвии Смерти просто не могут существовать в природе, Рон!

— Ты это все время повторяешь, но одна-то из них существует, — возразил Рон. — Гаррин плащ- невидимка…

— «Сказка о трех братьях» — это сказка, — твердо заявила Гермиона. — Сказка о том, как люди боятся смерти. Если бы выжить было так же просто, как спрятаться под плащом-невидимкой, у нас уже было бы все, что нам нужно!

— Ну не знаю. Нам бы не помешала непобедимая волшебная палочка, — заметил Гарри, крутя в