— Нет… нет, погоди минуту, — Гарри присмотрелся получше. — Это не тот ли самый символ, который отец Луны носил у себя на шее?

— Вообще-то, и мне тоже так показалось!

— Тогда это знак Гринделвальда.

— Что?

— Крам мне рассказал…

Гарри пересказал историю, которую Крам поведал ему во время свадьбы. Гермиона была в остолбенении.

— Знак Гринделвальда?

Она переводила взгляд с Гарри на странный символ и обратно.

— Я никогда не слышала, чтобы у Гринделвальда был свой знак. Это нигде не упоминается, ни в одном месте, где я про него читала.

— Ну, как я уже сказал, Крам думает, что этот символ выбит на стене в Дурмштранге, и что туда его нанес Гринделвальд.

Она вновь откинулась в старое кресло и нахмурилась.

— Это очень странно. Если это символ Темной магии, то что он делает в книге детских сказок?

— Угу, странно, — согласился Гарри. — И, пожалуй, тогда Скримджер его бы узнал. Он был Министром, он должен был быть экспертом по Темным делам.

— Я знаю… наверно, он решил, что это глаз, так же как и я. У всех других сказок есть маленькие картинки над названиями.

Она замолчала, лишь продолжала упорно смотреть на странный знак. Гарри предпринял новую попытку.

— Гермиона?

— Хм?

— Я тут подумал. Я… я хочу пойти в Годрикову Лощину.

Она подняла глаза, но смотрела куда-то в пространство, и он был уверен, что она по-прежнему думает о таинственном знаке в книге.

— Да, — наконец произнесла она. — Да, я тоже об этом думала. Я тоже считаю, что нам нужно туда пойти.

— Ты меня хорошо расслышала? — переспросил он.

— Разумеется, хорошо. Ты хочешь отправиться в Годрикову Лощину. Я согласна, я считаю, что нам следует это сделать. Я имею в виду — я тоже не могу придумать, где еще он может быть. Это, конечно, будет опасно, но чем больше я думаю, тем более вероятным мне кажется, что он там.

— Э… кто там? — спросил Гарри.

При этих словах она посмотрела на него так же изумленно, как он себя чувствовал.

— Да меч же, Гарри! Дамблдор наверняка знал, что ты захочешь туда вернуться, и, при этом еще, Годрикова Лощина была родиной Годрика Гриффиндора…

— Правда? Гриффиндор родился в Годриковой Лощине?

— Гарри, ты хоть раз вообще открывал «Историю магии»?

— Э… — протянул он и улыбнулся, казалось, впервые за последние несколько месяцев; мышцы его лица задеревенели и плохо слушались. — Может, и открывал… знаешь — когда покупал ее… один раз…

— Вообще-то, поскольку деревня названа в его честь, можно было бы предположить, что ты заметишь связь, — съехидничала Гермиона. Она вела себя совсем как та, прежняя Гермиона, не как нынешняя; Гарри даже показалось на секунду, что сейчас она объявит, что идет в библиотеку. — Об этой деревне есть кусочек в «Истории магии», подожди-ка…

Она открыла бисерную сумочку и, порывшись в ней некоторое время, извлекла наконец свой экземпляр старого учебника по Истории магии Батильды Бэгшот и быстро пролистала его, пока не нашла нужной страницы.

— «После подписания Международного статута секретности в 1689 году волшебники навсегда укрылись от мира муглей. Вероятно, было лишь естественным, что они образовывали свои собственные маленькие сообщества в обществе. Многие маленькие деревни и хутора привлекли сразу несколько семей волшебников, объединившихся для взаимной защиты и поддержки. Такие деревни, как Тинуорт в Корнуолле, Верхний Флагли в Йоркшире и Оттери Сент-Кэтчпол на южном берегу Англии, стали известными обиталищами целых общин семей волшебников, живших рядом с либерально настроенными муглями и иногда Запутывающих их. Наиболее известным из таких полуволшебных поселений, вероятно, является Годрикова Лощина, деревня на западе страны, где родился великий волшебник Годрик Гриффиндор и где волшебных дел мастер Боумэн Райт создал первый Золотой снитч. На кладбище можно найти множество имен древних семейств магов, и это, несомненно, объясняет истории о привидениях, столетиями появлявшихся в местной церквушке». Тебя и твоих родителей здесь нет, — сказала Гермиона, захлопнув книгу, — потому что профессор Бэгшот описывала события только до конца девятнадцатого века. Но теперь ты видишь? Годрикова Лощина, Годрик Гриффиндор, меч Гриффиндора; тебе не кажется, что Дамблдор ожидал, что ты найдешь связь?

— О, да…

Гарри не желал признавать, что совершенно не думал о мече, когда предложил направиться в Годрикову Лощину. Его в эту деревню тянули могилы родителей, дом, в котором он едва избежал смерти, и личность Батильды Бэгшот.

— Помнишь, что сказала Мериел? — с показным равнодушием спросил он.

— Кто?

— Ну ты знаешь, — он заколебался, не желая произносить имени Рона. — Двоюродная бабушка Джинни. На свадьбе. Ну та, которая сказала, что у тебя тощие лодыжки.

— О, — произнесла Гермиона.

Это был важный момент; Гарри знал, что она чувствует впереди упоминание имени Рона. Он торопливо продолжил:

— Она говорила, что Батильда Бэгшот до сих пор живет в Годриковой Лощине.

— Батильда Бэгшот, — пробормотала Гермиона, водя указательным пальцем по имени Батильды на обложке «Истории магии». — Ну, я думаю…

Она ахнула настолько драматично, что внутри Гарри все перевернулось; он выхватил волшебную палочку и обернулся в сторону входа, почти ожидая увидеть руку, отдергивающую полог — но там было пусто.

— Что? — со смешанным чувством облегчения и раздражения спросил он. — Зачем ты это сделала? Я подумал, ты увидела как минимум Упивающегося Смертью, вламывающегося в палатку…

— Гарри, а что если меч у Батильды? Что если Дамблдор доверил его ей?

Гарри обдумал эту возможность. Батильда к этому моменту должна была быть чрезвычайно старой женщиной, и, согласно Мериел, она была «сдвинутая». Насколько вероятным могло быть то, что Дамблдор спрятал меч Гриффиндора у нее? Если это было так, Гарри чувствовал, что Дамблдор слишком уж положился на случай: Дамблдор никогда не говорил, что он заменил меч на подделку, и также он ни разу не упомянул о своей дружбе с Батильдой. Сейчас, однако, был не самый удачный момент подвергать сомнению гермионину теорию — только не теперь, когда эта теория столь удивительным образом вписалась в самое сокровенное желание Гарри.

— Точно, запросто мог! Значит, собираемся в Годрикову Лощину?

— Да, только нам надо хорошенько все продумать, Гарри, — теперь она сидела прямо, и Гарри видел, что перспектива снова действовать по составленному плану подняла ей настроение так же, как и ему. — Нам нужно отработать Дезаппарирование вдвоем под плащом-невидимкой, это для начала, и Дезиллюзорные чары, наверно, тоже будут нелишними, если только ты не считаешь, что нам надо подойти к этому основательно и использовать Многосущное зелье. В таком случае нам потребуется достать чьи-то волосы. Я лично думаю, именно так нам и надо сделать, Гарри, чем надежнее наша маскировка, тем лучше…

Гарри позволил ей говорить в свое удовольствие, кивая и поддакивая всякий раз, когда она делала