подыщи мне место получше, Рональд, мне сто семь и я уже не могу стоять на ногах так долго.

Рон многозначительно посмотрел на Гарри, прошел мимо и некоторое время не появлялся. Когда они снова встретились у входа оказалось несколько больше людей, а шатер был уже почти полон и впервые не было очереди снаружи.

— Страшный сон, эта Мюриэль, — Рон вытер лоб рукавом. — Она приезжала каждый год на Рождество, я благодарил бога, когда она обиделась из-за Навозной бомбы, которую Фред с Джорджем подложили ей на стул. Папа всегда рассказывает, когда она пишет им с мамой свои бредни: в них она либо воспитывает нас, либо рассказывает, что она самая богатая в нашей родне, либо что приезжает…. Ого, — он заморгал и вытаращился на спешащую к ним Гермиону. — Ты выглядишь потрясающе!

— Твоя знаменитая тетушка Мюриэль не согласилась бы с тобой, я только что с ней познакомилась, наверху, когда она передавала Флер тиару и сказала мне «О, бедненькая, ты магглорожденная?» и еще «Плохая осанка и тощие лодыжки», — ответила с улыбкой Гермиона. На ней было облегающее сиреневое платье и тонкие высокие каблуки, волосы же прилизанные и блестящие.

— Не принимай близко к сердцу — посоветовал Рон. — Она грубит всем.

— Говорите о Мюриэль? — осведомился Джордж., он появился из-под шатра вместе с Фрэдом. — Она только что мне сообщила, что у меня кривые уши, старая мышь. Мне больше нравился дядя Биллиус, пусть земля ему будет пухом, он умел хорошо повеселиться на свадьбах.

— Это не тот который увидал Грима и умер через двадцать четыре часа? — спросила Гермиона.

— Вообще-то он правда был чуть-чуть странный ближе к концу, — подтвердил Джордж.

— Но перед тем как тронулся был жизнью и душой вечеринок, — вставил Фред. — Он выпивал одним глотком бутылку огневиски и бежал на танцплощадку, задирал мантию и начинал расшвыривать букеты цветов…

— Да, звучит как настоящая магия, — сказала Гермиона, пока Гарри боролся со смехом.

— Он никогда не женился без уважительной причины, — заключил Рон.

— Ты меня поражаешь, — сказал Гермиона.

Они так хохотали, что никто не заметил опоздавшего, черноволосого молодого человека с большим изогнутым носом и толстыми черными бровями, он протянул свое приглашение Рону и сказал, глядя на Гермиону, — Ты выглядишь великолепно!

— Виктор! — завопила Гермиона и уронила свою вышитую бисером сумочку, которая несопоставимо со своими размерами громко упала. Девочка смутилась, покраснела, подобрала сумку и добавила. — Я не знала что тебя пригласили. Ой, боже мой. Рада тебя видеть, как дела?

Уши Рона в очередной раз начали багроветь, он взглянул на приглашение Крума, как будто не веря своим глазам, и сказал, слишком громко: «Как ты сюда попал?»

— Флер пригласила меня, — брови Крума поднялись.

Гарри, у которого не было недовольства по отношению к Круму, пожал ему руку и с мыслью, что будет благоразумней увести его подальше от Рона, предложил проводить на его место.

— Твой друг не очень рад видеть меня, — заключил Крум, когда они вошли внутрь сложенного шатра, — Вы родственники? — добавил он, бросив взгляд на его красные вьющиеся волосы.

— Двоюродные братья, — пробормотал Гарри, хотя Крум не очень и слушал. Его появление вызвало движение, особенно среди кузин вейл. В конце концов он являлся самым знаменитым квиддичным игроком. Пока люди все еще вытягивали шеи, чтобы пожелать ему удачи, Рон, Гермиона, Фред и Джордж поспешно сели у прохода.

— Пора садиться, — сказал Фред Гарри. — Иначе придется бежать за невестой.

Гарри, Рон и Гермиона заняли места на втором ряду от Фреда и Джорджа. Гермиона все еще чуть-чуть была румяная, а уши Рона алыми.

— Видел, он вырастил дурацкую маленькую бородку, — через несколько минут Рон пробормотал Гарри.

Тот неразборчиво пробубнил что-то в ответ.

Чувство волнительного ожидания нагревало палатку, постоянное бормотание сменилось редкими брызгами взволнованного смеха, мистер и миссис Уизли бродили вдоль прохода, улыбались и кивали родственникам. На мистере Уизли была модная мантия цвета аметиста и соответствующая шляпа.

Секунду спустя Билл и Чарли встали по другую сторону шатра, оба одетые в парадные мантии с большой белой розой в петлице. Фред завыл по волчьи и кузины вейлы разразились хихиканьем. Затем раздалось пение молчаливого до этого хора и появилась нарастающая музыка, как казалось из золотых шариков.

— Оооо, — Гермиона развернулась, чтобы видеть вход.

В толпе, состоящем из волшебниц и волшебников, пронесся вздох, когда месье Делакур и Флер поднимались по проходу. Флер, будто скользила, а месье Делакур сиял и подпрыгивал. Невеста была одета в простое белое платье, казалось, что от нее исходит энергия и серебристый свет. Она всегда сверкала и притягивала больше других, но сегодня ее красота поразила всех поголовно. Джинни и Габриэль были одеты в золотые платья и выглядели милее обычного, наконец она подошла к нему, Билл выглядел так, будто никогда не был знаком с Ферниром Грейбэком.

— Дамы и Господа, — произнес нараспев тихий голос с легким придыханием. Гарри увидел совсем маленького волшебника с клочковатыми волосами, который руководил похоронами Дамблдора и сейчас стоял перед Биллом и Флер.

— Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать союз двух любящих душ…

— Да, моя тиара сидит как положено, неповторимая вещь, — шептала назидательно тетушка Мюриэль. — Я должна сказать, что разрез на платье Джиневры слишком вульгарный.

Джинни посмотрела вокруг, улыбнулась, подмигнула Гарри и быстро отвернулась. Мысли Гарри блуждали вдали отсюда, возвращались в необитаемые уголки школьного двора, где они с Джинни проводили послеобеденное время. Все казалось таким далеким и слишком радостным, чтобы быть правдой, как будто он воровал чужую, обычную человеческую жизнь, человека без шрама в виде молнии на лбу…

— …Берешь ли ты Билл Артур в жены Флер Изабелл…?

На первом ряду миссис Уизли с мадам Делакур вместе бесшумно всхлипывали в кружевные платочки. Звук трубного рева из конца шатра говорил о том, что Хагрид воспользовался своим, размером со скатерть, носовым платком. Гермиона повернулась и лучезарно улыбнулась Гарри, ее глаза также были полны слез.

— …И то, что соединили небеса, Да не разрушится на земле.

Тут маленький волшебник высоко взмахнул палочкой над головами Флер и Билла и посыпался дождь из серебряных звезд, окутывая по спирали сплетенные фигуры. В следующий момент Фред и Джордж начали аплодировать и золотые шары над головой взорвались: райские птицы и крошечные колокольчики разлетелись, заполняя все пространство и добавляя свою мелодию и колокольный перезвон.

— Дамы и Господа, — призвал взъерошенный волшебник. — Прошу вас встать!

Все так и сделали, лишь тетушка Мюриэль заметно разбурчалась. Он взмахнул снова палочкой. Стулья на которых они сидели изящно взмыли в воздух, появились розы, скрывшие стенки шатра, и оказалось, что они стоят под навесом поддерживаемым золотыми колоннами с восхитительным видом на залитый солнцем фруктовый сад в сельской местности. Далее топленная золотая заводь в центре шалаша сформировалась в мерцающий танцпол, подвешенные стулья составились вокруг маленьких застеленных белыми скатертями столов и все вместе опустились на землю, окружая гостей, а золотые жакеты двинулись в сторону подиума.

— Ловко, — одобрил Рон. Официанты были повсюду, одни разносили серебряные подносы с тыквенным соком, масляным элем и огневиски, другие, казалось сейчас рассыпят по полу ватрушки и бутерброды.

— Мы должны пойти поздравить их! — Гермиона выглядывала на цыпочках, куда Билл и Флер пропали среди радостных воплей наилучших пожеланий.

— У нас еще будет время, — отмахнулся Рон, схватил с проходящего подноса три масляных эля и дал один Гарри. — Гермиона, держи, пойдемте, займем стол. Не здесь! Уйдем подальше от Мюриэль.

Рон прошел через пустующий танцпол, бросая взгляд слева направо, Гарри надеялся, что он не заметит Крума. Когда они добрались до противоположной стороны шатра, практически все столы были заняты, места оказались только там, где Луна сидела в одиночестве.

— Ничего если мы присоединимся? — спросил Рон.

— Конечно, — ответила счастливая Луна. — Папа пошел вручать наш подарок Биллу и Флер.

— Не может быть! Неужели это пожизненный запас вонючих коней Груди? — спросил Рон.

Гермиона быстро пнула его под столом, но внезапно Гарри расхохотался. В глазах официантов промелькнула паника, сам Гарри на несколько секунд потерял дар речи.

Группа начала играть, Билл с Флер под шквал аплодисментов вышли на сцену первыми, за ними миссис Уизли с мадам Делакур вышли вслед за мистером Уизли и отцом Флер.

— Мне нравится эта песня, — сказала Луна покачиваясь в тон вальсу, а спустя несколько секунд плавно переместилась на танцпол подняла руки, закрыла глаза и стала вращаться вокруг себя в одиночестве.

— Она потрясающа, неправда ли? — восхитился Рон. — Всегда получает удовлетворение от жизни.

Но улыбка стерлась с его лица в миг: Виктор Крум уселся на свободное Лунино место. Гермиона выглядела приятно взволнованной, но на этот раз он пришел не для того чтобы говорить ей комплименты. С хмурым выражением лица он задал вопрос:

— Кто этот человек в желтом?

— Это Ксенофилус Лавгуд — отец нашей подруги, — Рон отчеканил драчливым тоном, показывающим, что над Ксенофилусом они не смеются. Затем пригласил Гермиону — Пойдем танцевать?

Она была приятно поражена, но осталась довольна и поднялась. Они исчезли вдвоем в растущей толпе на танцполе.

— А, они