сейчас вместе? — спросил внезапно сбитый с толку Крум.

— Э, что-то вроде того.

— Как тебя зовут?

— Барри Уизли.

Они пожали друг другу руки.

— Барри, ты хорошо знаком с этим человеком, Лавгудом?

— Нет, я познакомился с ним только сегодня, а что?

Крум опустошил свой бокал и перевел взгляд на Ксенофилуса, который болтал с несколькими колдунами в другой части танцпола.

— А то что не будь он гостем Флер, я бы убил его прямо здесь и сейчас из-за его отвратительного знака на груди.

— Знак? — откликнулся Гарри, тоже рассматривая Ксенофилуса, странный треугольный глаз поблескивал у него на груди. — А что с ним не так?

— Гриндеволд… это знак Гриндеволда.

— Гриндеволд темный волшебник побежденный Дамблдором?

— Точно.

На скулах у Крума ходили желваки, потом он продолжил.

— Гринденволд убил мой народ, моего дедушку, как отдельный пример. Естественно, он никогда не был могуществен в этой стране, он боялся Дамблдора, и правильно, видимо, только так можно было это остановить. Но его знак, — он показал пальцем на Ксенофилуса. — я узнаю его где угодно. Гриндеволд вырезал его на стене Дурмстранга, когда еще был учеником. Некоторые идиоты копировали его на книги и одежду, хотели шокировать, эпатировать, пока те из нас кто потерял членов семьи, благодаря Гриндеволду, не задали им трепку.

Крум сжал кулак до хруста и направился к Ксенофилусу. Гарри стоял ошеломленный, это чрезвычайно не похоже на отца Луны, чтобы он поддерживал Темные Силы и никто под этим тентом не опознал подобный треугольник рунической формы.

— Ты вполне уверен, что это Гридеволдский….

— Я не ошибся, — ответил Крум холодно. — Я проходил мимо этого знака много лет, я хорошо с ним знаком.

— Понятно, это все меняет, этот Ксенофилус не совсем понимает, что означает этот знак. Понимаешь, Лавгуды слегка…необычные. Он мог просто одеть что-то и подумать, что это скошенная деталь головы Криворогого Хрюкотуна или что-то в этом роде.

— Скошенная деталь головы чего?

— Хорошо, я не знаю что они собой представляют, но видимо он со своей дочерью отправились на праздник искать их…

Гарри почувствовал, что берется грязную работу объяснить Луну и ее отца.

— Это она, — пояснил он указывая на Луну, которая все еще танцевала в одиночестве, задрав руки над головой, будто норовила прибить комара.

— Почему она так делает?

— Возможно, пытается избавиться от Шумоплюев, — распознал симптомы Гарри.

Крум не понял, издевается он над ним или говорит всерьез. Он вынул палочку из складок мантии и угрожающе взмахнул у бедра, на кончике появилась искра.

— Грегорович! — воскликнул Гарри, Крум содрогнулся, но Гарри был так возбужден, что не заботился об этом, память отправила его в прошлое при виде Крумовской палочки: Оливандер забрал и проверил их на безопасность перед Тремудрым Турниром.

— Что? — подозрительно спросил Крум.

— Он делает палочки!

— Я знаю.

— Он сделал твою палочку, поэтому я подумал… Квиддич!

— Как ты узнал, что Григорович сделал мою палочку? — Крум становился все более подозрительным.

— Я? Я наверно прочитал это где-то… в журнале поклонников, — быстро сымпровизировал он, Крум успокоился.

— Не помню, чтоб когда-то разговаривал с поклонниками о своей палочке.

— Так, где же сейчас Грегорович?

Крум выглядел озадаченным.

— Он удалился от дел много лет назад, я был одним из последних покупателей палочек Григоровича. Они были самыми лучшими, хотя у вас британцев в большем почете Оливандер.

Гарри не ответил, он прикинулся что наблюдает за танцующими вместе с Крумом. Значит Волдеморт ликует, он схватил мастеров палочек, а Гарри не знал настоящей причины: это было очевидно, у него такая же палочка как и у Гарри, в ту ночь когда их палочки столкнулись в небе. Падуб и перо феникса — палочка, подчинившаяся обоим, что-то чего Олливандер не ожидал или не понял. Может быть Григорович разбирается лучше? Может обладал большими способностями, чем Олливандер? Вдруг знает какой-то секрет палочек не известный Олливандеру?

— Эта девушка очень симпатичная, — сказал Крум, возвращая Гарри в реальность, он показывал на Джинни, которая только что присоединилась к Луне. — Она тоже твоя родственница?

— Да, — Гарри внезапно разозлился. — Она встречается с кем-то, огромный, ревнивый тип. Не думаю, что ты захотел бы с ним встретится.

Крум хрюкнул.

— Что? — он разразился заливистым смехом и топнул ногой. — Неужели это причина, чтобы отказаться от национального квиддичного игрока, когда все симпатичные девочки могут быть его, — он отошел широким шагом.

Гарри схватил бутерброд у проходящего мимо официанта и продолжил свой путь вдоль переполненного танцпола. Он пытался найти Рона, чтоб рассказать о Григоровиче, но они с Гермионой были в самой гуще толпы. Гарри облокотился на один из золотых столбов и стал наблюдать за Джинни, которая как раз танцевала с другом Фреда и Джорджа, Ли Джорданом, стараясь не испытывать обиду на обещание, которое он дал Рону.

Он никогда не был на свадьбах прежде, поэтому не мог судить чем празднования волшебников отличаются от маггловских. Но он точно никогда раньше не видел свадебный торт украшенный сверху фигурками фениксов, которые улетели когда резали торт, а шампанское самостоятельно плавало в толпе. Вечер продолжался и начали появляться мотыльки, они облепили навес, сейчас в свете золотых фонарей движение стало неконтролируемым. Фред и Джордж долго отсутствовали в темноте вместе с парой кузин невесты. Чарли, Хагрид и волшебник на полусогнутых ногах в фиолетовой шляпе продавца мясного пирога пели «Оду Герою» в кругу. Он пробирался сквозь толпу стараясь избежать дяди Рона, который уже не мог с точностью утверждать его ли сын Гарри. Гарри отметил одного старого рябого волшебника, сидящего в одиночестве за столиком. Облако белых волос и мотылек в виде фески на темечке делали его похожим на престарелый одуванчик. Он не был уверен как его зовут: брови человека дрожали и Гарри внезапно вспомнил, что это Дож Элфайя — член Ордена Феникса, написавший некролог Дамблдора. Гарри подошел к нему.

— Можно сесть?

— Конечно, конечно, — сказал Дож, у него был высоковатый с отдышкой голос.

— Мистер Дож, я Гарри Поттер, — сообщил ему Гарри.

— Мой славный мальчик, Артур рассказал мне, что ты здесь, замаскированный… Я очень рад, очень польщен, — он с трудом хватал воздух.

В трепетном волнении и с благоговением Дож с бокалом шампанского уставился на Гарри.

— Я думал написать тебе, — прошептал он, — после того, что произошло с Дамблдором… шок… и я уверен, для тебя тоже… — Дож прикрыл глаза, переполненные слезами.

— Я читал некролог, который вы написали в Ежедневном Пророке, я не предполагал, что вы знали Дамблдора так хорошо.

— Так же как и все, — Дож промокнул глаза салфеткой. — Конечно, я знал его дольше всех, если не считать Аберфорта, а почему-то люди похоже никогда не считают Аберфорта.

— Кстати о Ежедневном пророке… Я не знаю, видели ли вы, мистер Дож…

— Прошу называй меня Элфайя, славный мальчик.

— Элфайя, не знаю, видели ли вы интервью Риты Скитер о Дамблдоре?

Лицо Дожа налилось яростью.

— О да, Гарри, видел, эта женщина или вернее стервятник, я уже утомился обсуждать ее. Мне несколько стыдно за грубость, с которой я начал, но таков результат ее клеветнических высказываний о моей невменяемости.

— В этом интервью, — продолжил Гарри. — Рита Скитер намекает, что Профессор Дамблдор увлекался Темными Искусствами.

— Не верь ни одному слову, — прервал Дож. — Ни одному слову, Гарри! Не дай ей запятнать твои воспоминания об Альбусе Дамблдоре!

Гарри разглядел серьезность Дожа и с болью почувствовал не утешение, а досаду. Неужели он на самом деле думал, что так легко и просто выбирать во что ему верить? Неужели Дож не догадывается, насколько Гарри нуждается в понимании?

Дож ответил ему в тон:

— Рита Скитер невыносимая… — возможно он подозревал о чувствах Гарри.

Их разговор прервался из-за визгливого кудахтанья.

— Рита Скитер? Обожаю ее, всегда читаю!

Гарри и Дож подняли глаза и заметили рядом тетушку Мюриэль с танцующими на шляпе перьями и бокалом золотого шампанского в руках. — Вы знали, она пишет книгу о Дамблдоре.

— Здравствуй, Мюриэль, — сказал Дож. — Мы как раз обсуждали…

— Эй ты, дай свой стул, мне сто семь!

Еще один рыжеголовый кузин Уизли испуганно оглянулся и подскочил со своего места, тем временем тетушка Мюриэль быстренько развернула стул и с удивительной быстротой шлепнулась на него, втиснувшись между Гарри и Дожем.

— Еще раз здравствуй Барри или как там тебя. И так что вы там говорили о Рите Скитер, Элфай? Вы знаете что она пишет биографию Дамблдора? Не могу дождаться, надо будет занять место у «Завитуше и Кляксе».

Дож стал натянутым и напыщенным с этой минуты, но тетушка Мюриэль осушила бокал и щелкнула своими узловатыми пальцами, подзывая официанта для замены. Она сделала еще один большой глоток шампанского, рыгнула и начала:

— Не нужно строить из себя пару фаршированных жаб! До того как он стал уважаемым и почтенным и вся эта чепуха, ходили различные кривотолки об Альбусе!

— Плохо слепленная ерунда! — сказал Дож, снова покрываясь пятнами редисочного цвета.

— Я знала, что ты так ответишь, Элфай, — прокудахтала тетушка. — Я заметила, как ты обошел грязные детали в некрологе!

— Мне жаль если ты так думаешь, —