— Сказано же тебе, — бросила ему Эрмиона, — Чем скорее ты кого-нибудь пригласишь, тем быстрее прочие от тебя отстанут, и ты сможешь…
Но тут её лицо побелело: она увидела Рона и Лаванду, устроившихся в одном на двоих кресле.
— Ладно, Гарри, спокойной ночи, — и хотя было только семь часов вечера, Эрмиона, ничего больше не сказав, ушла в девчоночью спальню.
Гарри ушёл спать с утешительной мыслью, что осталось перетерпеть только ещё один день уроков, плюс вечеринку у Слизхорна, а потом они с Роном отправятся вместе в Нору. Казалось невозможным, чтобы Рон и Эрмиона снова начали разговаривать до каникул, но может быть, как-нибудь, разлука даст им время успокоиться, подумать о своем поведении…
Правда, эти надежды и так не были высоки, а после того, как Гарри на следующий день созерцал их двоих на уроке Трансфигурации, так стали и совсем низенькими. Только что началась очень трудная тема — преобразование человека; стоя перед зеркалами, школьники должны были — так, по крайней мере, предполагалось — изменить цвет собственных бровей. Эрмиона безжалостно высмеяла первую (и катастрофическую) попытку Рона, когда он, неизвестно как, устроил себе потрясающие — прямо велосипедный руль — усы; Рон отплатил по счёту, зло, но точно изобразив, как Эрмиона подскакивает на стуле всякий раз, как профессор Мак-Гоннагал задает вопрос. Лаванду и Парвати это страшно развеселило, а Эрмиона опять едва не расплакалась. Она умчалась из классной комнаты сразу после звонка, оставив половину своих вещей; Гарри, решив, что ей он нужен сейчас больше, чем Рону, сгрёб позабытое и пошёл вдогонку.
Он, наконец, разыскал её, когда она выходила из ванной для девочек этажом ниже. Вместе с ней была Луна Лавгуд, неловко похлопывающая Эрмиону по спине.
— О, привет, Гарри, — сказала Луна. — Ты знаешь, что у тебя одна бровь ярко-жёлтая?
— Привет, Луна. Эрмиона, ты оставила там свои вещи…
Он протянул ей книги.
— Ах, да, — сказала Эрмиона дрожащим голосом, взяла вещи и быстро отвернулась, чтобы не было видно, как она вытирает уголки глаз пеналом. — Спасибо, Гарри. Ладно, я пойду…
И она поспешно ушла, не дав Гарри времени сказать что-нибудь утешающее; правда, что именно сказать, он не знал.
— Она малость расстроена, — сказала Луна. — Я сперва думала, что там Мрачная Миртл, а оказалось, что Эрмиона. Она что-то говорила о Роне Висли…
— Ну да, они поругались, — сказал Гарри.
— Он порой говорит забавные вещи, правда? — сказала Луна, когда они пошли рядом по коридору. — Но он бывает чуток недобрым. Я в прошлом году заметила.
— Полагаю, — буркнул Гарри. Луна демонстрировала обычную сноровку — говорить неприятную правду; другой такой Гарри не встречал. — А у тебя как, семестр хорошо прошёл?
— Да, всё нормально, — сказала Луна. — Одиноко немножко без нашей Армии. Правда, Джинни помогала. Она тут на днях тормознула двух мальчиков из моего класса, которые на Тринсфигурации называли меня «Психуной'…
— А ты не хочешь сегодня вечером пойти со мной к Слизхорну?
Слова выскочили изо рта прежде, чем он сумел остановить их. Он услышал себя, будто совершенно постороннего человека, со стороны.
Луна удивленно наставила на него свои выпуклые глаза.
— На Слизхорнову вечеринку? С тобой?
— Угу, — сказал Гарри, — Нам предложено привести гостей, ну я и подумал, что ты могла бы… В смысле… — Он хотел объяснить это как можно лучше. — Понимаешь, ну, просто как друзья. Но если ты не хочешь…
Он уже наполовину надеялся, что она не хочет.
— О, нет, я с удовольствием пойду с тобой, просто как друзья! — сказала Луна, сияя так, как он никогда не видел раньше. — Никто ещё не приглашал меня на вечеринку просто как друг! Так вот почему ты выкрасил себе бровь, для праздника? Мне так же покраситься?
— Нет, — твёрдо сказал Гарри, — Это я просто напортачил. Я попрошу Эрмиону, чтобы исправила. Значит, жду тебя в вестибюле в восемь часов.
— АГА! — проскрипел сверху голос, и они оба подскочили; не замечая, они подошли как раз под Пивза, который висел вверх тормашками на канделябре и и смотрел на них со зловещей ухмылкой.
— Потёртый позвал Полоумную на свиданку! Потёртый любит Полоумную! Потёртый люююююююююбит Полоууууууууумнуюююю!!!
И он умчался, кудахча и завывая: — Потёртый любит Полоумную!
— А я надеялся — без огласки, — сказал Гарри. И точно, просто мгновенно вся, можно сказать, школа знала, что Гарри пригласил Луну Лавгуд на вечеринку к Слизхорну.
— Ты мог выбрать
— Не называй её так, Рон! — огрызнулась Джинни, притормозив рядом по пути к приятелям. — Я вот очень рада, Гарри, что ты выбрал её, она так взволнована.
И она отправилась к началу стола, под бок к Дину. Гарри попробовал почувствовать удовольствие от того, что Джинни обрадовалась его поступку, что он пригласил Луну на вечеринку, но не смог этого сделать. Далеко от них за столом, одинокая, сидела Эрмиона, шевеля вилкой рагу на тарелке. Гарри заметил, что Рон украдкой на неё смотрит.
— Ты мог бы извиниться, — предложил Гарри, глядя в пространство.
— Ага, и чтобы на меня накинулась ещё одна стая канареек? — пробормотал Рон.
— Зачем ты стал её передразнивать?
— Она смеялась над моими усами!
— Я тоже, ничего глупее я ещё не видел.
Но Рон, казалось, не услышал: только что появились Лаванда с Парвати. Втиснувшись между Гарри и Роном, Лаванда тут же обвила руками Ронову шею.
— Привет, Гарри, — сказала Парвати, которая, как и Гарри, выглядела немного смущенной и утомлённой поведением их друзей.
— Привет, — сказал Гарри. — Как ты? Значит, остаёшься в Хогвартсе? Я слышал, твои родители хотели, чтобы ты уехала.
— Я за это время сумела их отговорить. От того случая с Кэти они действительно обалдели, но поскольку с тех пор ничего не было… О, привет, Эрмиона!
Парвати широко ей улыбнулась. Гарри был уверен, что она чувствовала себя виноватой, что смеялась над Эрмионой на Тринсфигурации. Он оглянулся и увидел, что Эрмиона улыбается ей в ответ, и даже ещё лучезарней. Девчонки, точно, порой ведут себя очень странно.
— Привет, Парвати! — сказала Эрмиона, абсолютно игнорируя Рона и Лаванду. — Ты сегодня вечером идешь к Слизхорну?
— Не пригласили, — уныло ответила Парвати. — А я бы хотела пойти, там, кажется, будет действительно весело… Ты-то, конечно, идёшь?
— Да, встречаемся с Кормаком в восемь, и…
Раздался такой звук, словно из слива в ванне выдернули затычку, и Рон подался вперёд. Эрмиона продолжала, как если бы ничего не видела и не слышала.
— …мы пойдем на вечеринку вместе.
— с Кормаком? — спросила Парвати. — Это ты о Кормаке Мак-Лаггене?
— Именно, — сладко протянула Эрмиона. — О том, кто
— Так ты с ним встречаешься? — широко раскрыла глаза Парвати.
— О — да — а ты разве не знала? — Эрмиона совсем не-по-Эрмионски хихикнула.
— Нет! — Парвати очевидно разволновалась от такой чудесной сплетни. — Ничего себе, ты, оказывается, предпочитаешь игроков в квиддитч? Сначала Крум, теперь Мак-Лагген…
— Я люблю
