Сколько хороших команд бывали в прогаре оттого, что капитаны держались за старый состав, или записывали своих друзей…

Рон смутился и стал играть с Кусачей Летающей Тарелкой, той, что Эрмиона отобрала у четверокурсника. Тарелка выписывала зигзаги по гостиной, рыча и пытаясь оттяпать кусок гобелена. Косолап следил за ней жёлтыми глазами и шипел, когда тарелка пролетала близко.

Час спустя они неохотно покинули залитую солнцем гостиную и отправились в кабинет Защиты от Тёмных Искусств, четырьмя этажами ниже. Эрмиона уже ждала у дверей, с охапкой тяжёлых книг и удручённым видом.

— Нам столько назадавали по Древним Рунам! — озабоченно сказала она подошедшим Гарри и Рону. — Пятнадцатидюймовое эссе, два перевода, и это вот надо прочитать к среде!

— Обалдеть, — зевнул Рон.

— Подожди, — обижено сказала Эрмиона. — Ручаюсь, Снэйп вообще гору назадаёт.

Пока Эрмиона говорила, дверь классной комнаты открылась, и Снэйп ступил в коридор; его бледное лицо, как всегда, в рамке сальных чёрных волос. Мгновенно повисла тишина.

— Заходите, — сказал он.

В классе Гарри осмотрелся. Снэйп уже успел наложить на комнату свой отпечаток: шторы были опущены, комнату освещали свечи, и в классе было мрачнее, чем обычно. Стены украшали новые картины, большей частью изображающие людей, страдающих от боли, с ужасными ранами или странно искажёнными телами. Рассаживаясь, никто не произнес ни слова, все разглядывали эти тёмные, ужасные картины.

— Я не просил вас доставать учебники, — сказал Снэйп, закрывая дверь и подходя к своему столу, чтобы видеть весь класс; Эрмиона торопливо кинула «Противостояние Неведомому» назад в сумку, и убрала сумку под стул. — Я собираюсь говорить с вами, и требую полного внимания.

Его чёрные глаза пробежали по поднятым к нему лица, задержавшись чуть дольше на лице Гарри.

— Помнится, у вас было пять преподавателей по этому предмету.

«Помнится… словно не ты следил, как они приходят и уходят, надеясь занять их место…» — ядовито подумал Гарри

— Естественно, каждый из них приносил свою программу и свои предпочтения. Учитывая всю эту путаницу, я удивлен, как много из вас наскребло необходимую СОВу по этому предмету. Я ещё более удивлюсь, если все вы сумеете справиться с подготовкой на ТРИТОН, которая будет гораздо сложнее.

Снэйп начал обходить класс, говоря теперь не так громко; класс дружно выворачивал шеи, чтобы продолжать его видеть. — Тёмные Искусства, — говорил Снэйп, — многочисленны, разнообразны, вечно изменчивы, и неискоренимы. Борьба с ними подобна борьбе с многоголовым чудовищем, у которого, каждый раз как срублена одна из голов, сразу вырастает другая, свирепее и умнее прежней. Вы сражаетесь с противником безликим, переменчивым, неуязвимым.

Гарри уставился на Снэйпа. Разве это не разные вещи: одна — уважать Тёмные Искусства как опасного врага, и совсем другая — говорить о них, как говорит Снэйп, с любовной нежностью в голосе?

— Ваша оборона, — продолжал Снэйп, немного громче, — должна, поэтому, быть такой же гибкой и изобретательной, как и искусства, которым вы стремитесь противостоять. Эти картины, — он указал на некоторые из них, проходя мимо, — дают ясное представление о том, что случится с теми, кто подвергнется, например, Заклятью Терзатимус, — он повёл рукой в сторону картины, на которой ведьма заходилась криком от боли, — почувствует Поцелуй Дементора, — у стены, весь скрюченный, лежит волшебник с бессмысленным пустым взглядом — или вызовет нападение Инфери, — кровавая масса, лежащая на земле.

— Значит, Инфери действительно видели? — спросила Парвати Патил высоким срывающимся голосом. — Это правда, что Он их использует?

— Тёмный Лорд пользовался Инфери в прошлом — сказал Снэйп, — откуда следует, что вы поступаете разумно, предполагая, что он использует их вновь. Теперь…

Он пошёл вдоль другой стороны класса, направляясь к своему столу; ученики по-прежнему провожали его глазами, смотрели, как он идёт, как вздувается за его спиной тёмная мантия.

— … вы, я полагаю, абсолютные новички в использовании Бессловесных Заклинаний. В чём состоит их преимущество?

Рука Эрмионы взлетела в воздух. Снэйп подождал, осматривая класс в поисках кого-либо ещё, удостоверился, что выбора у него нет, и лишь тогда кратко сказал:

— Очень хорошо, мисс Грангер?

— Ваш противник не знает, какое заклинание вы собираетесь применить, — ответила Эрмиона, — что дает вам преимущество, пусть в долю секунды.

— Ответ почти слово в слово копирует «Стандартную Книгу Заклинаний, Часть Шестая», — бесстрастно сказал Снэйп (в углу захихикал Малфой), — но в основном верен. Да, овладевшие магией, не требующей заклинающих воплей, приобретают элемент неожиданности при наложении заклятий. Но, конечно, это доступно не всем волшебникам; здесь решают самообладание и сила воли, которых многим… — его недобрый взгляд вновь задержался на Гарри — недостает.

Гарри знал, что Снэйп имеет в виду их неудачные уроки Окклюменции в прошлом году. Он не стал отводить взгляд, а наоборот, так же зло смотрел на Снэйпа, пока тот не отвернулся.

— Сейчас вы разделитесь, — продолжил Снэйп, — на пары. Один партнер будет пытаться без слов наслать порчу на другого. Другой будет пытаться отразить проклятье в такой же тишине. Приступайте.

Хотя Снэйп этого и не знал, но в прошлом году Гарри научил добрую половину класса (всех, кто был в ДА) выполнять заклинание Щита. Правда, никому ещё не приходилось колдовать молча. Большей частью ученики пытались жульничать, и просто шептали заклинания вместо того, чтобы произносить их громко.

Конечно, именно Эрмионе удалось десять минут спустя, не произнося ни слова, отразить проклятье Ватных Ног, насланное бормотавшим Невиллом. Гарри с горечью подумал, что такой подвиг несомненно принёс бы двадцать очков Гриффиндору. Естественно, будь в классе вменяемый преподаватель, а не Снэйп, который предпочёл ничего не заметить, а продолжал, как всегда похожий на нетопыря-переростка, прохаживаться между упражняюшимися школьниками, и как раз задержался около Гарри и Рона, пытающихся справиться с заданием.

Рон, которому полагалось заклясть Гарри, покраснел от натуги, его губы были плотно сжаты, чтобы нечаянно не произнести заклинание вслух. Гарри, с поднятой палочкой, сидел как на иголках, готовый отразить заклятие, которому, похоже, не суждено было свершиться.

— Душераздирающе, Висли, — сказал Снэйп, подождав. — Позвольте вам продемонстрировать… — Он направил палочку на Гарри так быстро, что Гарри среагировал инстинктивно: забыв и думать о Бессловесных Заклинаниях, он завопил:

— Протего!

Его Заклинание Щита было настолько сильным, что Снэйп потерял равновесие и ударился о парту. Весь класс обернулся на крик и теперь наблюдал, как хмурый Снэйп выпрямляется.

— Говорил ли я, что мы проходим бессловесные заклинания, Поттер?

— Да, — натянуто сказал Гарри.

— Да, сэр.

— Профессор, можете не называть меня «сэр». — Слова вырвались у него прежде, чем он понял, что сказал. Несколько человек поперхнулось, включая Эрмиону. Но, за спиной Снэйпа, Рон, Дин и Шеймус благодарно заухмылялись.

— Наказание, в субботу вечером, в моём кабинете, — сказал Снэйп. — Я не потерплю наглости ни от кого, Поттер… даже от «Избранного».

— Это было блестящее, Гарри! — хохотал Рон, когда они шли с урока, и можно было никого не бояться.

— Но ты в самом деле не должен был говорить этого, — сказала Эрмиона, хмурясь на Рона. — Что тебя так завело?

— Ну, если ты не заметила, он пытался меня заклясть, — взорвался Гарри. — А этим я ещё на Окклюменции сыт по горло! Другой подопытной крысы не отыскал? Да и вообще — в какую это игру играет