Трепеща в его объятиях, Санни понимала: не важно, где они находятся. Главное – они вместе. И если с каждым мигом она все больше влюбляется в него, то влюбляется по доброй воле и радостно.

Впервые в жизни она задумалась о совместном будущем с мужчиной – с единственным мужчиной. Она представляла себе долгие годы совместной жизни – не всегда безоблачные, но всегда радостные и наполненные любовью. Дом, семья… Пусть она не рисовала в своем воображении белого деревянного забора и стоянки для машин, она задумывалась о детях. В их доме будет весело и шумно.

Пройдет совсем немного времени, и они поговорят о будущем. Все продумают, представят…

Джейкоб позволил себе неделю отдыха. Что эти несколько дней в перспективе времени? Он удивился, поняв, как много значат для него эти несколько дней. Он многое записывал, а что не мог или не успевал записать – запоминал. Нельзя забывать ни единого мгновения!

И все же тревога все чаще мешала ему просто радоваться жизни. Как признаться ей в том, что он покинет ее навсегда? Какие найти слова, чтобы не было больно? И еще одно волновало Джейкоба. Он не знал, как он сам теперь сможет жить без Санни.

На обратном пути в хижину он твердил себе, что это – начало конца. Если все должно закончиться – а другого выхода он просто не видел, – между ними не должно остаться никакого обмана, никакой недоговоренности. Он все ей расскажет.

– Ты какой-то тихий, – заметила Санни, когда они повернули на длинную, ухабистую дорогу, ведущую к хижине.

– Я задумался.

– Что ж, думать неплохо, но за пять часов ты ни разу со мной не повздорил. Я беспокоюсь за тебя.

– Я не хочу с тобой ссориться.

– Вот теперь я забеспокоилась по-настоящему. – Санни понимала: у него что-то на уме. Ладони ее невольно вспотели. Она постаралась напустить на себя побольше веселости и беззаботности. – Через несколько минут мы будем дома. Как только ты переступишь порог тесной хижины и осознаешь, что придется снова таскать дрова и есть консервы, ты станешь самим собой!

– Санни, нам надо поговорить.

Она страшно перепугалась и затормозила у двери хижины.

– Хорошо… – Она поспешно облизнула губы. – До того, как вынесем вещи, или после?

– Сейчас. – Джейкоб понимал, что позже ему не хватит сил. Он взял ее за руку и произнес первые слова, какие пришли в голову: – Я так тебя люблю!

Страх, сковавший ей сердце, немного отпустил.

– Мы никогда не поссоримся, если ты и дальше будешь вести такие речи. – Нагнувшись, она поцеловала его в щеку. И тут заметила, что из трубы идет дым. – Джейкоб, там кто-то есть!

– Что?

– Посмотри – дым! – Дверь распахнулась, и на крыльцо вышла молодая темноволосая женщина. Санни рассмеялась и выскочила из машины. – Либби! Либби, ты меня до смерти напугала! – Сестры обнялись, и Санни принялась разглядывать сестру. – Ну надо же! Ты так загорела!

– На Бора-Бора много солнца. – Либби расцеловала сестру в обе щеки. – Мы приехали вчера вечером и подумали, что ты специально улизнула, чтобы оставить нас вдвоем.

– Нет, я просто ездила в город – подзарядить батарейки!

Либби весело рассмеялась. Она отлично знала свою сестру.

– Так я и сказала Кэлу. Ведь ты оставила здесь все свои книги. – Она схватила Санни за руки. – Ох, Санни! Как я рада, что ты вернулась! Мне не терпится сказать тебе. Я… – Краем глаза она уловила какое-то движение и, повернувшись к машине, увидела Джейкоба. Их взгляды встретились; Либби перестала улыбаться. Она крепко стиснула руку Санни.

– Что? Что такое? А-а… – Санни, улыбаясь, повернулась к нему. – Угадай, кто к нам приехал? Это Джейкоб, брат Кэла.

– Я знаю… – Либби показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она уже видела это лицо – на фотографии, которую Кэл держал на звездолете. Но сейчас перед ней не фотография. Перед ней человек из плоти и крови, причем человек настроенный отнюдь не благодушно. Они молча смотрели друг другу в глаза, и кровь постепенно отливала от ее лица.

Либби поняла: он прилетел за Кэлом. Ей с трудом удалось не закричать.

Джейкоб сразу заметил, что жена брата в ужасе, но постарался отрешиться от всяких эмоций. Не станет он ей сочувствовать. Она – помеха, которая не дает брату вернуться домой.

– Джей-Ти! – Санни инстинктивно поняла: что-то не так. Она положила руку на плечо Либби, словно защищая ее. Либби и Джейкоб как будто посвящены в какую-то тайну, и лишь одна она не в курсе. – Либби, ты вся дрожишь. Не стой на холоде без куртки! Пойдемте в дом. – Она обернулась к нему через плечо. – Пойдемте все!

– Я в порядке. – Дрожа, Либби вернулась в дом, подошла к камину и попыталась согреть ледяные руки. Но никакое тепло не в состоянии было отогреть ее заледеневшее от страха сердце. Она больше не станет на него смотреть – до тех пор, пока к ней не вернется самообладание. В глубине души у нее всегда жил червячок сомнения. Однажды они явятся за ним. Правда, не верилось, что страшное случится так скоро. Они пробыли вместе совсем недолго…

Время, с горечью подумала она. Скоро она возненавидит само это слово!

Ошеломленная Санни стояла между ними. Напряжение висело в воздухе; атмосфера заметно сгустилась.

– Эй, вы, послушайте… – Она переводила взгляд с напряженной спины Либби на окаменевшее лицо Джейкоба и не понимала, к кому ей обратиться. – Может, кто-нибудь из вас объяснит мне, что происходит?

– Эй, Либби, если приехала твоя сексуальная сестренка, я хочу сказать ей…

Из кухни вышел Кэл – босой, в рваной футболке. Все повернулись к нему. Как в замедленной съемке. Улыбка застыла у него на лице. Он оцепенел.

– Джей-Ти… – недоверчиво прошептал он. – Джей-Ти! – повторил он и, испустив радостный вопль, бросился к брату и сгреб его в объятия. – Надо же, Джейкоб! Это и в самом деле ты!

Либби наблюдала за ними, пока смотреть не помешали слезы; она отвернулась.

Санни просияла. Два брата крепко обнимали друг друга. Она увидела радость на лице Джейкоба и решила, что можно расслабиться.

– Глазам не верю, – бормотал Кэл, разглядывая брата. – Ты в самом деле здесь! Но как тебе удалось?..

Джейкоб держал руки на плечах Кэла; ему необходимо было просто прикасаться к нему.

– Так же, как и тебе, только изящнее. Ты неплохо выглядишь. – Почему-то он ожидал, что Кэл будет бледный, худой, усталый от борьбы с XX веком. А брат, наоборот, загорел, вполне здоров и, судя по всему, счастлив.

– Ты тоже. – Улыбка Кэла померкла. – Как мама? Как папа?

– Хорошо.

Кэл кивнул. Кое с чем сжиться невозможно.

– Ты, значит, получил мой отчет? Я боялся, что он не дойдет…

– Мы его получили, – без выражения ответил Джейкоб.

– Значит, с Либби ты уже познакомился.

Сожаление исчезло. Повернувшись, он протянул руку жене. Та не двинулась с места.

– Да, познакомился. – Джейкоб наклонил голову и стал ждать. Пусть она сделает первый шаг.

– Вам есть о чем поговорить. – Либби из последних сил старалась не расплакаться.

– Либби! – Кэл подошел к жене и погладил ее по щеке. Когда она подняла глаза, он различил в них нежность и страх. – Не надо!

– Я в порядке. – Собрав все силы, она сжала ему руку. – Мне надо кое-что сделать наверху. А вы пока пообщайтесь. – Она покосилась на Джейкоба. – Я знаю, вы скучали друг без друга.

Отвернувшись, она направилась к лестнице.

Санни переводила взгляд с одного на другого. Либби уходит, Кэл внезапно посерьезнел, а у Джейкоба вдруг сделались такие злые глаза…