Не слово ему помогает, а дело!» «Какое же дело судили мне боги? Поведай, о путник с небесной дороги!» «Змеею отравленной в злую годину Ты собственной жизни отдай половину. Зачтется подвижнику эта заслуга, Отдашь — и воспрянет из мертвых подруга!» Ответствовал Руру небесному сыну: «Я жизни своей отдаю половину! Пускай же, змеиным отравлена ядом, Украшена прелести юной нарядом, Любовью увенчана, счастьем сверкая, Воспрянет невеста моя дорогая!» Небесный посол, снаряженный богами, Явился тогда к правосудному Яме, К властителю, смерти, к владыке закона. Сказал ему: «Просьбе внемли благосклонно! Есть Руру, подвижник, познавший кручину, Он жизни своей отдает половину, Чтоб жизнь ты вернул его мертвой невесте. Какие страдальцу поведать мне вести?» Ответствовал вестнику бог правосудный: «Да жизнь возвратится к красавице чудной! Пусть тот, кто сильнее отравы змеиной, Пожертвует жизни своей половиной. Воспрянет красавица этой ценою, Подвижнику доброму станет женою». Так сказано было владыкой закона, И мертвая дева, без боли, без стона, Как будто от сна для блаженного бденья, Как лотос, взлелеянный силой цветенья, Воспрянула, заново жить начиная, И сделалась ярче краса молодая. Так праведной жизни своей половиной Пожертвовал Руру подруге невинной. Счастливый жених устремился к невесте, И свадьбу сыграли, и зажили вместе Две жизни, — супруг, отыскавший супругу, — Добра и отрады желая друг другу. А Руру поклялся, исполненный гнева: «Пойду ли я вправо, пойду ли я влево, В лесу или в поле, вблизи иль далёко, Но змей истреблю я повсюду жестоко!» Он палицей змей убивал повсеместно: Святому пощада была неизвестна. Однажды в лесу, у прогнившей колоды, Он змея узрел незнакомой породы: На солнышке грелся он, вытянув тело, Бессильная старость его одолела.
