Они устремились, ликуя, к запруде,Хотели они совершить омовенье,Но Индра низринулся в это мгновенье,Схватил он бессмертья напиток чудесныйИ сразу в обители скрылся небесной.Увидели змеи, исполнив обряды:Похищена амрита, нет им отрады!Но куша-трава стала чище, светлее,Лизать ее начали тихие змеи,И змеи, траву облизав, поразились,Тогда-то у них языки раздвоились.А куша травою священною стала,А слава Гаруды росла и блистала.Винату он радовал, змей пожирая,Свободу вернула ей влага живая.Блаженны познавшие волю созданья…На этом главу мы кончаем сказанья.
[Юноша Шринги́н проклинает царя Пари́кшита]
В то время был царь, повелитель державы,Чьи жители так назывались: пандавы.Пари́кшитом звали царя над царями,Любил он охоту, борьбу со зверями.Когда он в лесные заглядывал дебри,Боялись его антилопы и вепри.Однажды, пронзив антилопу стрелою,За жертвой помчался он чащей лесною,Забрел на глухие звериные тропы,Но в темной глуши не нашел антилопы.Еще не бывало, чтоб грозный и дикий,Чтоб раненый зверь ускользал от владыки,И царь, неудачей своей огорченный,Блуждал, антилопою в лес увлеченный.Страдая от жажды и долгих блужданий,Отшельника царь увидал на поляне.Отшельник сидел, молчаливый, суровый,В загоне, в котором стояли коровы.Сидел он, облитый сияньем заката;К сосцам материнским припали телята.Властитель приблизился к мужу седому.Свой лук подымая, сказал он святому:«Я — царь, я — Парикшит, я правлю страною.Охотясь, пронзил антилопу стрелою.Ищу я добычу, усталый, голодный.Ее ты не видел ли, муж превосходный?»Но старец в ответ не промолвил ни слова,Молчанья обет соблюдая сурово.Молчальник привел повелителя в ярость.
