матово-черной чешуей.
Да сколько же можно?! И жить не помогают, и умереть спокойно не дают. Прочь, я сказал!
Но упрямец не отступает, продолжая попытки то ли схватить меня, то ли привести в чувство своими прикосновениями.
Злость подкатывает к горлу. Кристально-чистая злость. Именно она встряхивает ощущения, помогая понять: что-то не так. Совсем рядом со мной, и совсем неправильно.
Возвращение разума к его прямым обязанностям рождает головную боль почище той, что я когда-либо испытывал. Но она не мешает ни думать, ни чувствовать. Даже обостряет восприятие. И вслед за злостью приходит страх.
Да он же погибает! И погибает куда быстрее, чем я, потому что никакая защита… ТАК БЛИЗКО от меня нельзя находиться! Нельзя! Особенно сейчас, когда контроль ослаб до предела, а возможно, и вовсе исчез. Мое проклятие, усиленное податливой плотью Купели, разрушает все вокруг. Почему же он не уходит?!
И ведь мне не достучаться до его сознания. Кричать? Жестикулировать? Бесполезно, да и мышцы отказываются слушаться. Еще немного, и я перед самой смертью стану еще и убийцей. Ну, уж нет! Брать на себя и такой грех? Не согласен!
Придется напоследок поработать, драгоценная!
Молчание, но не тишина. Больше всего похоже на прерывистое дыхание.
Ты слышишь меня?
Нет ответа.
Драгоценная, ты же обещала быть со мной!
«Да-а-а-а…» – сдавленный стон.
Так не забывай о своих обязанностях! Мне срочно нужен Саван.
«Заче-е-е-ем?…» – каждое слово дается ей с непонятным трудом.
Я не желаю стать причиной чьей-то гибели!
«Раньше следовало об этом думать…»
Еще не поздно. Займись тем, что так хорошо у тебя получается, драгоценная!
«Не-е-е-е-ет…»
В чем дело? Ты… не можешь?
«Могу…» – признание через силу. Через очень большую силу. Что происходит? Вернее, что происходит с моей подружкой?
Тогда почему отказываешь мне?
«Потому что не желаю лишаться удовольствия… Блаженства, о котором я не смела и мечтать…»
Ничего не понимаю… Какое, к фрэллу, блаженство?
«Тебе не понять… Отойди в сторону и не мешай…»
Вот как, дрянь?! И тебе все равно, что кто-то гибнет зря?
«Ничего никогда не происходит бесцельно и беспоследственно…»
У меня нет времени на философствования! Нет, не так: У НАС нет времени! Сейчас же начинай плести Саван!
Молчание. Почти гробовое. Неужели, она бросила меня? Нет, не верю. Не могу верить. Не могу сомневаться. Мне нужно быть убедительным и настойчивым. Пока длится мой Полет… Ну же, милая, отзовись! Я даже не прошу, я… Если мы – одно целое, мы не должны расставаться, полностью не оплатив долги друг другу. Где же ты? Где? Проходит вечность прежде, чем я чувствую привычную близость. Близость той, без которой меня не было и не будет. А с ней… Пожалуй, БЫЛ.
«Почему я должна тебя слушаться?…» – в голосе Мантии прорезается ехидство, и для меня это – настоящее счастье. Если подружка начинает изъясняться в своей любимой манере, надежда на взаимопонимание все еще остается.
Потому что я всегда слушаю тебя.
«Всегда ли?…» – игривое сомнение. Все. Игра сделана. Мы снова вместе.
Я стараюсь. Постарайся и ты. Хоть один разочек! Последний!
«Пользуешься тем, что я сама себя связала обещанием не уходить раньше, чем ты?… Хитрец…»
Действуй, милая!
«Как пожелаете, dan-nah!…»
Я падаю, и Саван падает. На меня.
Дальнейшее существование представляется затруднительным. Точнее, не представляется вовсе. Делая шаг в Купель, я не планировал оставаться в живых. Даже наоборот: твердо намеревался умереть. Честно говоря, и думал, что умер. До того момента, как в сознании, находящемся в тенетах Савана, раздался знакомый голосок.
«Еще не устал от беспамятства?…»
Представь себе, нет.
«А я, признаться, начинаю скучать… Может, встрепенемся?…»
Встрепе… Что?
До медлительного разума доходит гениальная в своей простоте мысль. Какая? Я разговариваю с Мантией, следовательно… Я жив. Какая неприятная неожиданность.
И вообще, почему ты со мной разговариваешь?
«А с кем мне, горемычной, болтать на досуге?… Даже фрэлла завалящего под руку не попадается…» – очень искренне сожалеет Мантия.
Я не это имел в виду!
«В виду можно что-то иметь, если это „что-то“ у тебя есть…» – ворчливая поправка.
Даже если у меня ничего нет…
Осекаюсь.
Ничего. Нет. У меня. Во мне. Хм-м-м-м-м…
Зачем ты меня разбудила?
«Такова моя прямая и самая любимая обязанность!…»
Любимая, как же! Почему я жив?
«Ах, простите!… Не оправдала ожиданий!… Смиренно припадаю к ногам dan-nah с мольбой о прощении!…» – ерничает, стерва. Но у меня не возникает желания обидеться.
Тот глупец… Он вытащил меня?
«Ты необыкновенно догадлив сегодня…»
Кто он?
«Какая разница?…»
Мне нужно знать!
«Для каких целей?…»
Чтобы набить ему морду!
«Даже так?… За что же?…» – удивляется Мантия.
За то, что он полез, куда не просили! Я хотел умереть и как можно скорее! Разве трудно было это понять?
«Понять – легко… А вот принять…» – многозначительная пауза.
Я не просил «принимать»! Моя жизнь – мое личное дело. Только мое и ничье больше. И если залежалый товар пущен с молотка, не надо спешить его приобрести!
«Купец ты мой недоученный… Если уж „имущество“, действительно, распродается за ненадобностью, никому нельзя запретить поучаствовать в торгах… Особенно, если покупатель готов заплатить высокую цену…»
Цену! О чем он вообще думал, когда отправлялся за мной? Неужели не знал, чем обернется попытка приблизиться?
«Знал, конечно… Но уж больно заманчивым ему казался „товар“…» – если бы я не воспринимал все эмоции Мантии, как свои собственные, ни за что не поверил бы, что она может улыбаться так тепло.
Почему? Кто он, скажи?
«Это знание ничего не изменит… Ни для тебя, ни для него… А посему лучше оставить, как есть…»
Я должен знать!
