hours, was sure (когда стихийная толпа беглецов, подошедшая из Доусона через пять часов, была уверена; stampede — стихийный массовый исход; массовое движение, перемещение /людей/; ripe — зрелый, созревший; подошедший, пришедший) he could get a dollar and a quarter for every egg he possessed (что он может выручить доллар с четвертью за каждое яйцо, которым он обладал).

When he arrived at Stewart River, seventy miles from Dawson, five of his dogs were gone, and the remainder were falling in the traces. He, also, was in the traces, hauling with what little strength was left in him. Even then he was barely crawling along ten miles a day. His cheekbones and nose, frost- bitten again and again, were turned bloody-black and hideous. The thumb, which was separated from the fingers by the gee-pole, had likewise been nipped and gave him great pain. The monstrous moccasin still incased his foot, and strange pains were beginning to rack the leg. At Sixty Mile, the last beans, which he had been rationing for some time, were finished; yet he steadfastly refused to touch the eggs. He could not reconcile his mind to the legitimacy of it, and staggered and fell along the way to Indian River. Here a fresh-killed moose and an open-handed old-timer gave him and his dogs new strength, and at Ainslie's he felt repaid for it all when a stampede, ripe from Dawson in five hours, was sure he could get a dollar and a quarter for every egg he possessed.

He came up the steep bank by the Dawson barracks with fluttering heart and shaking knees (он поднялся по крутому берегу к казармам Доусона с трепещущим сердцем и трясущимися коленями = и с дрожью в коленях). The dogs were so weak that he was forced to rest them (собаки были настолько слабы, что он был вынужден дать им отдых), and, waiting, he leaned limply against the gee-pole (и в ожидании он безвольно оперся на управляющий шест). A man, an eminently decorous- looking man (какой-то мужчина, в высшей степени порядочной внешности мужчина; eminent — высокий; выдающийся; decorous — порядочный, приличный), came sauntering by in a great bearskin coat (в великолепной медвежьей шубе проходил, прогуливаясь, мимо). He glanced at Rasmunsen curiously (он с любопытством взглянул на Расмунсена), then stopped and ran a speculative eye over the dogs and the three lashed sleds (затем остановился и пробежал изучающим взглядом по собакам и трем связанным саням).

'What you got (что у вас есть)?' he asked (спросил он).

He came up the steep bank by the Dawson barracks with fluttering heart and shaking knees. The dogs were so weak that he was forced to rest them, and, waiting, he leaned limply against the gee- pole. A man, an eminently decorous-looking man, came sauntering by in a great bearskin coat. He glanced at Rasmunsen curiously, then stopped and ran a speculative eye over the dogs and the three lashed sleds.

'What you got?' he asked.

'Eggs (яйца),' Rasmunsen answered huskily (хрипло ответил Расмунсен), hardly able to pitch his voice above a whisper (почти не в состоянии повысить голос выше шепота; to pitch — давать основной тон; придавать определенную высоту).

'Eggs (яйца)! Whoopee (ура; whoopee — ого-го!, ох! /возглас, выражающий восхищение, радость, восторг и т. п./)! Whoopee (ура)!' He sprang up into the air (он подпрыгнул в воздух; to spring — прыгать, скакать), gyrated madly (бешено закружился), and finished with half a dozen war steps (и закончил полудюжиной строевых шагов). 'You don't say — all of 'em (вы же не скажете что все; you don't say — что вы говорите!, не может быть! )?'

'All of 'em (все).'

'Say, you must be the Egg Man (послушайте, вы, наверное, Мужик с Яйцами[25]; I say!, say! — послушайте!; ну и ну!).' He walked around and viewed Rasmunsen from the other side (он прошел вокруг и осмотрел Расмунсена с другой стороны). 'Come, now, ain't you the Egg Man (ну же, разве вы не Мужик с Яйцами)?' Rasmunsen didn't know (Расмунсен не знал), but supposed he was (но предположил, что это он), and the man sobered down a bit (и мужчина немного успокоился; to sober down — отрезвлять; остывать, успокаиваться).

'Eggs,' Rasmunsen answered huskily, hardly able to pitch his voice above a whisper.

'Eggs! Whoopee! Whoopee!' He sprang up into the air, gyrated madly, and finished with half a dozen war steps. 'You don't say — all of 'em?'

'All of 'em.'

'Say, you must be the Egg Man.' He walked around and viewed Rasmunsen from the other side. 'Come, now, ain't you the Egg Man?' Rasmunsen didn't know, but supposed he was, and the man sobered down a bit.

'What d'ye expect to get for'em (что = сколько ты рассчитываешь получить за них)?' he asked cautiously (спросил он осторожно).

Rasmunsen became audacious (Расмунсен стал смелым = набрался смелости). 'Dollar'n a half (полтора доллара),' he said.

'Done (по рукам; done!, done with you! — ладно, по рукам!)! ' the man came back promptly (мужчина быстро вернулся). 'Gimme a dozen (дай мне дюжину).'

'I — I mean a dollar'n a half apiece (я — я имею в виду полтора доллара штука),' Rasmunsen hesitatingly explained (объяснил нерешительно Расмунсен).

'Sure (разумеется). I heard you (я слышал тебя). Make it two dozen (посчитай за две дюжины). Here's the dust (вот песок).' The man pulled out a healthy gold sack the size of a small sausage (мужчина вытащил здоровый[26] мешок золота размером с небольшую колбасу; healthy — здоровый; большой, значительный) and knocked it negligently against the gee-pole (и постучал им небрежно по шесту). Rasmunsen felt a strange trembling in the pit of his stomach (Расмунсен ощутил необычную дрожь в углублении желудка = под ложечкой; pit — яма; впадина, ямка; the pit of the stomach — подложечная ямка), a tickling of the nostrils (щекотку в ноздрях; to tickle — щекотать), and an almost overwhelming desire to sit down and cry (и почти неодолимое желание сесть и заплакать; to overwhelm — ошеломлять; переполнять; подавлять).

'What d'ye expect to get for'em?' he asked cautiously.

Rasmunsen became audacious. 'Dollar'n a half,' he said.

'Done ! ' the man came back promptly. 'Gimme a dozen. '

'I — I mean a dollar'n a half apiece,' Rasmunsen hesitatingly explained.

'Sure. I heard you. Make it two dozen. Here's the dust.' The man pulled out a healthy gold sack the size of a small sausage and knocked it negligently against the gee-pole. Rasmunsen felt a strange trembling in the pit of his stomach, a tickling of the nostrils, and an almost overwhelming desire to sit down and cry.

But a curious, wide-eyed crowd was beginning to collect (но начала собираться любопытная толпа с широко открытыми глазами), and man after man was calling out for eggs (и один человек за другим кричали /требуя/ яиц). He was without scales (он был без весов), but the man with the bearskin coat fetched a pair and obligingly weighed in the dust (но мужчина в медвежьей шубе принес пару = одни и услужливо взвешивал песок; to oblige — обязывать; делать одолжение) while Rasmunsen passed out the goods (в то время как Расмунсен продавал товар; to pass out — сбыть, продать /товар/). Soon there was a pushing

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату