Он опять вернулся к предмету, который он держал в руке.

– Я хочу, чтобы вы вдвоем, – обратился он к Валету и Двоеточию, – смешались ненавязчиво, или навязчиво как в вашем случае, Валет, с людьми вечером и, э-э, посмотрели, не смогли бы вы заметить что- нибудь необычное.

– В чем необычное? – сказал сержант.

Бодряк заколебался. Он сам не был уверен в этом.

– Что-нибудь, – сказал он. – Относящееся к делу.

– А-а, – сказал сержант, глубокомысленно кивая. – Относящееся к делу. Хорошо.

Наступила тишина.

– Возможно, люди видели таинственные вещи, – сказал капитан Бодряк. – Или необъяснимые огни. Или следы. Вы понимаете, – закончил он в отчаянии, – следы появления драконов.

– Вы имеете в виду, нечто вроде груд золота, на которых они спят? – сказал сержант.

– И девы, прикованные цепями к скалам, – сказал с видом знатока Валет.

– Смею заметить, что вы знатоки в этом, – вздохнул Бодряк. – Просто постарайтесь выполнить все как можно лучше.

– Это смешивание, – деликатно спросил Двоеточие, – должно включать в себя вхождение в таверны, распивание напитков и тому подобное, не так ли?

– До определенного уровня, – сказал Бодряк.

– А-а, – весело сказал сержант.

– Умеренно.

– Как прикажете, сэр.

– И за ваш счет.

– Ах.

– Но перед тем как вы уйдете, – сказал капитан, – скажите, не знает кто-либо из вас кого-нибудь, знающего что-либо о драконах? Я имею в виду, что-либо помимо сна на золоте и забав с юными девами.

– Могут знать волшебники, – предположил Валет.

– Помимо волшебников, – твердо сказал Бодряк.

Волшебникам нельзя было верить. Каждый стражник знал, что волшебникам нельзя доверять. Они были хуже даже гражданских лиц.

Двоеточие задумался над вопросом.

– Тогда леди Рэмкин, – сказал он. – Живет на Авеню Коронации. Разводит болотных драконов. Ну знаете, этих маленьких вонючек, которых содержат как домашних животных?

– А-а, она, – мрачно сказал Бодряк. – Думаю, что встречался с ней поблизости. Это та, у которой на карете сзади наклейка «Хохочи, Если Ты Любишь Драконов»?

– Это она. Она чокнутая, – сказал сержант Двоеточие.

– Чем вы хотите, чтобы я занимался, сэр? – сказал Морковка.

– Э-э, для вас есть самая важная работа, – быстро сказал Бодряк. – Я хочу, чтобы вы остались здесь и присмотрели за кабинетом.

Лицо Морковки расплылось в медленной, недоверчивой улыбке.

– Вы имели в виду, чтобы я остался во главе, сэр? – сказал он.

– Только на словах, – сказал Бодряк. – Но вам не разрешается никого арестовывать, понятно? – быстро добавил он.

– Даже если они будут нарушать закон, сэр?

– Даже в этом случае. Просто составьте об этом доклад.

– Тогда я буду читать мою книгу, – сказал Морковка. – И полировать мой шлем.

– Отлично, – сказал капитан.

Он подумал, что все может пройти безопасно. Никто даже не войдет сюда, даже чтобы сообщить о пропавшей собаке. Никто даже не подумает о Дозоре. Нужно быть совершенно тронутым, чтобы обратиться к Дозору за помощью, горько подумал он.

Авеню Коронации была широкой, засаженной деревьями и невероятно избранной частью Анка, пролегавшей достаточно высоко над рекой, чтобы быть вдали от ее всепроникающего запаха. Люди на Авеню Коронации обладали старыми деньгами, которые, как предполагалось, было гораздо лучше новых денег, хотя капитан Бодряк так толком и не мог уловить разницы. Люди на Авеню Коронации имели собственных телохранителей. О людях на Авеню Коронации говорили, что они столь отчуждены, что даже не могут разговаривать с богами. Это была небольшая клевета. Они могли бы разговаривать с богами, если бы те оказались благовоспитанными богами из приличной семьи.

Найти дом леди Рэмкин не составляло труда. Отсюда открывался прекрасный вид на город, если у вас было желание хорошо провести время. Ворота охраняли каменные драконы, а сады имели запущенный заросший вид. Статуи давно умерших предков Рэмкинов проглядывались из-под зелени. Большинство статуй стояли с мечами и были увиты плющом с ног до головы.

Бодряк осознал, что это было совсем не потому, что владелец был слишком беден, чтобы что-либо с этим сделать, но скорее владелец сада думал, что есть много гораздо более важных вещей, чем предки, что было весьма непривычной точкой зрения для аристократа.

Они также думали, что есть много гораздо более важных вещей, чем надлежащий ремонт. Когда он позвонил в колокольчик этого вполне приятного старого дома, стоявшего в зарослях цветущего рододендрона, с фасада здания посыпались куски штукатурки.

Впрочем, это было единственное, что можно было заметить в доме, не считая того, что где-то сзади, за углом раздался рев. Кое-что непонятное.

Дождь опять начал моросить. Вскоре Бодряк ощутил выгодность своего положения и начал осторожно продвигаться вокруг здания, готовый в любую минуту отскочить в случае чего-либо непредвиденного.

Он добрался до тяжелых деревянных ворот в деревянной стене. В сравнении с общей дряхлостью всего этого дома, ворота казались сравнительно новыми и весьма твердыми.

Он постучал. Это привело к канонаде из странных визгов и свиста.

Дверь отворилась. Что-то ужасное надвинулось на него.

– Ах, милейший. Вы знаете что-нибудь о случке? – прогрохотало ему в ухо.