– Это может оказаться ошибочным, – сказал Бодряк.
Он не представлял, как можно на самом деле перерезать глотки. До сих пор ему никогда не представлялось такого случая.
– Нет, – сказал он. – Полагаю, что мы позволим им удалиться со всеми предосторожностями.
Из-под лавки донесся стон.
– Кроме того, – быстро продолжил он, – мы должны как можно быстрее перенести нашего сраженного товарища в безопасное место.
– Прекрасная мысль, – сказал сержант, сделав большой глоток спирта, для поддержания нервов.
Вдвоем они ухитрились взвалить себе на плечи Морковку и направлять его шатающиеся ноги вверх по ступенькам. Бодряк, согнувшись под весом, оглянулся, ища Валета.
– Капрал Валет, – проскрипел он, – зачем вы бьете людей, если они лежат на земле?
– Самый безопасный способ, сэр, – сказал Валет.
Давным-давно Валету рассказывали о благородстве в драке и о том, чтобы не бить упавшего противника, а потому его посетила одна плодотворная мысль о том, как применять эти правила тому, чей рост не превышает четырех футов, а мускулы как эластичная лента.
– Что ж, прекратите. Я хочу, чтобы вы были осторожным с преступниками, – сказал капитан.
– Как, сэр?
– Ну, вы… – капитан Бодряк остановился.
У него вылетело из головы, что он сам не знал. Ему никогда не приходилось такого делать.
– Тогда продолжайте, – прикрикнул он. – Наверняка я не должен рассказывать вам обо всем?
Валет остался в одиночестве на верху лестницы. Усилившееся бормотание и стоны показали, что люди приходят в себя. Валет быстро сообразил. Он покачал наставительно пальцем, перед тем как убежать.
– Это послужит вам уроком, – сказал он. – Не делайте этого снова.
И побежал.
Вверху в тени стропил Библиотекарь непроизвольно почесался. Жизнь без сомнения была полна неожиданностей. И он собирался наблюдать с интересом за изменениями. Он задумчиво подержал в руке арахис, а затем исчез в темноте
Верховный Великий Магистр поднял руки.
– Покараны ли в соответствии с ритуалом Кадила Судьбы, так что Зло и Распутные Мысли могут быть изгнаны из Освященного Круга?
– Да.
Верховный Великий Магистр опустил руки.
– Да?
– Да, – радостно сказал Брат Долбило. – Я лично сделал это.
– Вы полагали сказать: «Да, О Верховный», – сказал Верховный Великий Магистр. – Честное слово, я говорил вам достаточное число раз, что если вы не собираетесь проникать в дух явлений…
– Да, слушайте, что говорит вам Верховный Великий Магистр, – сказал Брат Сторожевая Башня, поглядывая на ошибившегося Брата.
– Я провел много времени, карая кадила, – пробормотал Брат Долбило.
– Продолжайте, О Верховный Великий Магистр, – сказал Брат Сторожевая Башня.
– Отлично, тогда, – сказал Великий Магистр, – вечером мы попытаемся провести еще один эксперимент по вызыванию. Верю, что вы добудете подходящий сырой материал, братья?
– …Тереть и тереть, не получая никакой благодарности…
– Самый разнообразный, Верховный Великий Магистр, – сказал Брат Сторожевая Башня.
Это была, как признавал Великий Магистр, немного более удачная коллекция. Братия без сомнения потрудились. Гордостью собрания была светящаяся вывеска таверны, чье исчезновение, как думал Великий Магистр, должно было быть удостоено гражданских почестей. В этот момент E горело жутким розовым светом и беспорядочно подмигивало.
– Это я принес, – гордо сказал Брат Сторожевая Башня. – Они думают, что я ее чиню, а я взял отвертку и…
– Прекрасная работа, – сказал Верховный Великий Магистр. – Проявили инициативу.
– Благодарю вас, Верховный Великий Магистр, – сияя от радости, сказал Брат Сторожевая Башня.
– …Костяшки постирал до сырого мяса, все красные и потрескавшиеся. Так никогда и не вернутся мои три доллара назад, хоть кто угодно об этом скажет…
– А сейчас, – сказал Верховный Великий Магистр, доставая книгу, – мы приступим к началу. Заткнитесь, Брат Долбило.
Каждый город в мультивселенной имеет уголок, который чем-то напоминает анк- морпоркские Тени. Обычно это старейшая часть города, ее улицы добросовестно следуют первоначальным тропам средневековых коров, бредущих к реке, и носят названия Разгром, Лежбище, Хихикающий переулок…
В любом случае большая часть Анк-Морпорка имеет в этом определенное сходство. Но у Теней его гораздо больше, некая черная дыра в кирпичной кладке беззакония. Точнее выражаясь: даже преступники боялись ходить по ее улицам. Нога Стражи никогда сюда не вступала.
Но сейчас они поневоле вступили сюда. Не очень надеясь. Это была ночь испытаний, и им здорово пригодились свои нервы. Сейчас им здорово пригодилось то, что они все четверо верили, что остальные трое стражников будут надежно их защищать.
Капитан Бодряк вернул бутылку сержанту.
– Позор, позор, – он немного подумал. – Тебе, – сказал он. – Напиться на глазах у старшего офицера.
Сержант попытался ответить, но смог только издать серию нечленораздельных звуков.
– Поставь себя во главе, – сказал капитан Бодряк, отскакивая от стены. Он уперся взглядов кирпичную кладку. – Эта стена нападает на меня, – провозгласил он. – Ха! Думаешь, что ты прочная, а! Да, я – офицер, думаючтотызнаешь Закон, и мы не дадим никаких, никаких…
Он медленно моргнул, раз или два.
– Что такое мы не должны давать, сержант? – сказал он.
– Шансов, капитан? – сказал Двоеточие.
– Нет, нет, нет. Совсем другой чепухи. Не обращай внимания. В любом случае мы не дадим ни, ни, ни крошки этого никому.
Неясные видения промаршировали у него в голове, комнаты, полной преступников, людей, которые издевались над ним, людей, чье существование насмехалось и оскорбляло его многие годы, лежавшего и стонущего. Он не заметил, как это случилось, но какая-то почти забытая часть его самого, гораздо более молодого Бодряка в блестящем нагруднике и с большими надеждами, Бодряка, который давным-давно утонул в алкоголе, оказалась непоседливой.
– Сказать вам кое-что, сержант? – сказал он.
– Сэр?
Они вчетвером мягко ударились о противоположную стену и начали новый тур крабоподобного вальса в переулке.
– Этот город. Этот город. Этот город, сержант. Этот город… Женщина, сержант. Именно так. Женщина, сержант. Древняя нарумяненная старая красотка, сержант. Ноесливывлюбитесьвнее. Тогда, тогда онастукнетвасвзубы…
– …Женщина? – сказал Двоеточие.
Он наморщил лоб в тщетной попытке понять.
– Она восемь миль шириной, сэр. И протекает река. Бездна домов и мусора, сэр, – рассуждал он.
– Ах. Ах. Ах. – Бодряк потряс сгибающимся пальцем перед ним. – Никогда, никогда, никогда не говори, что это была маленькая женщина. Будь благородным. – Он встряхнул бутылку.
Еще одна случайная мысль развеяла пену, колыхавшуюся у него в голове.
– В любом случае, мы им покажем, – возбужденно сказал он, в то время как они вчетвером начали свое витиеватое падение на противоположную стену. – Покажем им, д-да? Научим их не забывать, что нужно учиться не спеша, а?
