придурок. Очень неплохо было бы, влюбись он в меня в самом деле. Если влюбится, будет довольно глупо с его стороны отправлять меня в тюрьму.

– Глупости говоришь, – опомнилась я, заметив, что оба Петровича пристально меня разглядывают. Я подхватила прыгалки и зашагала к дому, пребывая в сильнейшем гневе. Андрюха тяжелой рысью догнал меня, но подать голос не решился, только возле дома пробормотал:

– Пока.

Я кивнула и так хлопнула дверью, что наверняка разбудила весь подъезд.

По дороге на работу мое дурное настроение ничуть не улучшилось и даже наоборот. Только я миновала гастроном, как откуда-то сбоку появился Родионов и с этой своей улыбкой пропел:

– Доброе утро, Дарья Сергеевна.

– Вы что, следите за мной? – растерялась я, а Александр Сергеевич почему-то испугался.

– Нет. С чего вы взяли?

– Так. Догадки.

– Можно я вас до работы провожу?

– Можно, если больше делать нечего.

– Кто вас сегодня с утра расстроил? – заискивающе поинтересовался он. – Уж больно вы сердитая.

– Вы убийцу нашли? – в лоб спросила я.

– Нет, – вроде бы удивился он.

– А ищете?

– Конечно. Нам за это деньги платят… иногда и понемногу. А у вас есть новости?

– Ни одной, чтоб вас порадовать. А вот и моя школа. Дальше провожать необязательно.

– Я бы с удовольствием проводил вас до самого кабинета. Кстати, вон тот дом видите? – Он ткнул пальцем куда-то за мою спину. Я оглянулась и посмотрела на ничем не примечательную пятиэтажку с облезлыми балконами. – Я здесь живу, – радостно сообщил он. – Четвертая квартира.

– Поздравляю, – вздохнула я и направилась к забору, где виднелась дыра солидных размеров. Конечно, плохой пример я подаю подрастающему поколению, но напрямую идти гораздо ближе, чем через калитку.

– До вечера! – крикнул Родионов. – В десять, возле стадиона.

Я ускорила шаг. Никакой любви я в нем не заметила, сплошное коварство. Ходит по пятам, надеясь, что у меня сдадут нервы… Нет, дальше так продолжаться не может, надо что-то делать. Над этим я и ломала голову, сидя у себя в кабинете, когда зазвонил телефон. Я сняла трубку, голос на том конце провода показался незнакомым.

– Дарья? – спросили хрипло.

– Да…

– Дылда сказал, ты меня искала.

– Упырь, – обрадовалась я.

– Ну, Упырь. Чего надо-то?

– Надо в милицию идти, Упырек. И побыстрее. Без нас эти олухи никого не поймают.

– Ага, нашла дурака. Мне, может, пожить охота, я молодой.

– Как ты не понимаешь? Единственный твой шанс – рассказать всю правду.

– А я ничего не знаю.

– Тогда чего ты испугался и из города удрал?

– Я не удрал, я отдыхаю… на лоне природы.

– Послушай, что за номер Зюзя на фотографии записал?

– Откуда мне знать? Я не любопытный. – Упырь некоторое время молча сопел, но трубку не вешал, а я вдруг почувствовала, что он боится.

– Серега, расскажи, что знаешь, другого выхода просто не существует, – тихо попросила я.

– Ты вчера телик смотрела?

– Нет, а что?

– А то. Знать надо городские новости. Прощай, Дарья. Вряд ли встретимся. Уезжаю я.

– Куда?

– Далеко. Бывай. – Упырь повесил трубку, а я со всех ног бросилась в тренерскую. В это время там было малолюдно. Трое моих коллег пили чай.

– Кто-нибудь смотрел вчера местные «Новости»? – с порога выпалила я. Коллеги переглянулись, а я прошла и плюхнулась на диван.

– А что тебя, собственно, интересует? – спросил Иннокентий Викторович, мужчина пожилой и обстоятельный. Пока что я понятия не имела, что меня может заинтересовать и ответила: