Эи царю, если с ним состязаться станем оружьем.
Мыслю и то, что мы, искушенные в воинском деле,
В край тот идем, рождены почти что от крови бессмертных.
Нам потому если мирно не даст он руна золотого,
То не помогут ему, уповаю, и полчища колхов».
Так посменно вели друг с другом они разговоры,
Пищей пока не насытились и не заснули тотчас же.
Ветер попутный подул на заре, как они пробудились;
Подняли парус они; он надулся под ветра порывом,
Ночь наступила, когда миновали они Филириду,
Остров, где Крон Уранид с Филирой, пока на Олимпе
Он средь титанов царил, а Зевса в Критской пещере
Скрытно Куреты идейские вскармливали и растили,
Тайно от Реи в любви сочетался; но все же богиня
Их на ложе вдвоем застала. Прянувши с ложа,
Крон умчался, коню пышногривому видом подобный.
Тут же, гонима стыдом, ту страну и обитель покинув,
Океанида Филира в высокие горы пеласгов
Богу, а частью коню родила, плод посменного ложа.
Дальше макронов края и пространную землю бехиров
И сапиров затем буйно-наглых они миновали,
Также визиров соседний народ. Все дальше и дальше
Мчались они, и несло их дыханье теплого ветра:
Вот уже пазушье Понта пред ними вдали показалось
И воздымались хребтов Кавказских отвесные кручи.
Там к некрушимым скалам Прометей неразрывною медной
Цепью прикован был, и своею печенью вечно
Видели птицу они, как она с пронзительным криком
Над кораблем ввечеру пронеслась в поднебесье и все же
Парус ладьи всколыхнула, задев дуновением крыльев.
Видом этот орел с воздушной птицей не сходен, —
Взмах его крыльев подобен движенью оструганных весел.
После того невдолге услыхали они Прометея
Стонущий голос: орел вырывал ему печень, и вопли
Плыли в эфире, пока орла кровожадного снова,
Тем же путем летевшего вспять, не увидели мужи.
К Фазиса водам широким и к Понта последним пределам.386
Тотчас они, паруса и райну убрав, положили
В полое их гнездо, а потом и мачту пригнули
И опустили туда же, и судно на веслах вогнали
В воды полной реки, которые с шумом и плеском
Пред кораблем расступались. По левую руку героев
Были высокий Кавказ и Эи град китеидский,387
Поле далее шло Ареса и роща святая
Бога, где змей караулил руно и смотрел за ним зорко.
Кубок взял Эзонид золотой и свершил возлиянье,
Чистое в реку проливши вино, подобное меду,
Гее и местным богам и душам почивших героев
И, преклонивши колена, молил не вредить, но помогой
Благостной быть и причалы принять корабля благосклонно.
Вслед же за тем Анкей такое промолвил им слово:
«Вот и прибыли мы к пределам Колхиды и к устью Фазиса.
Время теперь о том нам вместе подумать,
Мирным ли мы путем Эита испытывать станем,
Молвил он так. А Язон, увещаниям Арга внимая,
На берег влечь корабль не велел, но поставить на якорь,
В полную тени бухту введя, — она находилась
Тут же вблизи; и всю ночь напролет они там оставались.
Вскоре и Эос явилась ее ожидавшим героям.
Ближе ко мне, Эрато,388 помоги, скажи, как из Эи
Вывез Язон золотое руно и в Иолк с ним вернулся
Через Медеи любовь… Ведь ты сопричастна Киприде,
Ибо нетронутых дев обвораживать песнью умеешь.
Вот почему и пристало тебе твое милое имя!
Так незаметно для всех таились в засаде герои
Между густых тростников. Но от взоров они не укрылись
Геры с Афиной, — прочь отойдя в свой чертог от Зевеса
И остальных присносущих богов, они совещались
«Первой ныне совет подай, рожденная Зевсом!
Что нам делать? Уловку ль придумаешь ты, чтоб в Элладу
Было златое руно от Эита доставлено ими,
Мягким ли словом царя они обольстят, убедивши
Выдать руно? Хоть он надменной душой непреклонен,
Все же ни от каких уклоняться не должно попыток».
Молвила так, и в ответ ей сказала немедля Афина:
«Ты вопрошаешь меня так настойчиво, Гера, о том же,
Что занимает и мой давно уже ум, — и, однако,
Польза была бы героям, хоть дум передумала много!»
Молвила так — и очи они потупили в землю,
Думая этак и так, полны волненья. И Гера
Вдруг такое, подумав, промолвила первое слово:
«А не пойти ли к Киприде? Пойдем и ее мы попросим,
Чтобы она своему велела сыну, коль ей он
