Тех, кто Амика убил и о ком уж молва говорила.
Вот потому и союз заключили с ними туземцы,
А Полидевка они, словно бога какого, встречали
И собирались к нему отовсюду: ведь многие годы
Войны вели непрестанно они против бебриков буйных.
Вот потому-то они, собравшись в городе вместе,
Пышный сладили пир и беседой свой дух услаждали.
Тут Эзонид поведал царю о роде героев,
Каждого имя назвал, рассказал и о Пелия воле,
Так же о женах лемносских, об их радушном приеме,
Вспомнил, что с Кизиком гости в стране долионов свершили,
Как и в Мизиду приплыли они и на Киос, где против
Воли их всех был покинут Геракл. И про Главка оракул
Он рассказал, и о том, как Амик и бебрики пали,
О прорицаньях Финея сказал и о злой его доле;
Ими был Летоид. Словам по порядку внимая,
Душу Лик услаждал; о Геракле покинутом только
Он сожалел, и с речью такой ко всем обратился:
«О, сколь великого мужа лишились вы помощи, други,
В длинном и трудном походе к Эиту! Я знаю Геракла!
Здесь, в чертогах Даскила, отца моего, я героя
Видел воочию: он сюда из пределов Азийских
Пеший в то время пришел, Ипполиты войнолюбивой
Пояс неся, а меня он нашел первым пухом обросшим.
Пал от мизийцев руки, — его еще и поныне
Не перестал весь народ оплакивать в жалобных песнях,
Тут Геракл низложил, состязаясь в бое кулачном,
Тития мощного, что среди юношей всех выдавался
Силою и красотой, — изо рта ему выбил он зубы.
Мало того, он мизийцев отцу подчинил и фригийцев,
Тех, что поля населяют, поля, пограничные с нами.
Он же вместе с землей покорил и вифинское племя
Вплоть до устьев Ребы-реки и утесов Колоны,
Сами (их земли вокруг обтекает Биллей372 темноводный).
Ныне ж меня беззаконье Амика и бебриков сила,
Ибо далеко Геракл пребывает, владений лишили,
Много отторгнув земли — до тех мест, где предел полагает
Гипий, глубоко текущий в травистых и влажных низинах.
Все же чрез вас понесли наказанье они, и скажу я,
Что не без воли богов против бебриков дело Ареса
Начал в тот день Тиндарид и смерти предал Амика.
Если какую за то я могу воздать благодарность,
Коим другие, сильнейшие, помощь внезапно окажут.
С вами со всеми в путь заодно пуститься подвигну
Сына я своего, Даскила. Ведь если он будет
Спутником вам, то везде вы отыщете гостеприимцев
На побережье морском вплоть до устья реки Фермодонта.
Для Тиндаридов же я наверху Ахеронтского мыса
Храм высокий воздвигну. И на море все мореходы,
Издали видя его, поклоняться им станут в грядущем.
Сверх того, как богам, я еще отведу им пред градом
Так весь день на пиру они развлекались беседой,
А на заре к кораблю вновь направились шагом поспешным.
Также и Лик вместе с ними пошел, чтоб даров неисчетных
Груз донести. И сына в поход он из дома отправил.
Абантиада же тут настигла судьба роковая,
Идмона, что наделен прорицанья был даром. Но все же
Дар его не сберег, — суждено ему было погибнуть!
Там в низине лежал у реки, тростниками поросшей,
В иле бедра свои прохлаждая и грузное чрево,
Здешних жилицы болот, трепетали, а люди о вепре
Даже не знали. Один пребывал он в болоте широком.
Шел той порою к реке, богатой тиною вязкой,
Сын Абанта с холма. Кабан — кто знает откуда, —
Выпрыгнув из тростников, в бедро ударил внезапно
Идмона, жилы ему перервав и кость раздробивши.
Громко вскричав, тот упал. На крик пораженного громким
Криком друзья отвечали. Пелей тут в страшилище кинул,
Хоть и напрасно, копье, а кабан, что уже по болоту
Зверь на копье напоролся, зубами заскрежетавши.
Там, где упал он, его на земле и оставили, друг же
При издыханье последнем к ладье отнесен был друзьями
Скорбными, и на руках товарищей скоро скончался.
Тут задержались они, и о плаванье думать забыли,
Но, огорченья полны, погребению предали тело.
Плакали горестно целых три дня и лишь на четвертый
Пышно его погребли, и с ними его погребали
Весь мариандян народ и Лик, и в числе неисчетном,
В той стране и курган был над мужем над этим насыпан,
Есть примета на нем для потомков: из дикой оливы
Там корабельной каток поставлен, — и зеленеет
Листьями близ Ахеронтского мыса… А что, если должен
С помощью муз и еще вот о чем я открыто поведать?
Идмона чтить приказал беотийцам, а также нисейцам,
Как градодержца, сам Аполлон в словах непреложных
