Звук издали глухой под прибоем моря, на брег же
Сразу теченьем корабль завертело. Отрезали скалы
Перья хвоста у голубки, сама же она невредимо
Их миновала. Гребцы вскричали громко, а Тифис
Голосом зычным велел на весла налечь, ибо скалы
Вновь расступилися. Трепет напал на гребцов, когда снова
Их корабль понесло на волне, побежавшей обратно,
Прямо меж скал. Сильнейший тут всех охватил без изъятья
Страх. Ведь над их головой неизбывная гибель нависла.
Понт широкий уже там и сям проглядывать начал,
Прямо пред ними, нависнув, подобно крутому утесу.
Головы все отклонили, увидев ее. Показалось,
Что, обрушившись, весь корабль залить она может.
Тифис ее упредил, приказавши греблю ослабить,
Что угружала корабль, и под киль вся волна излилася,
Вверх с кормовой стороны корабль подняв и отбросив
Вдаль от скал, и на гребне ее он долго носился.
Кликнул клич тут Евфем, обойдя всех друзей, чтоб на весла,
Сколько есть сил, они налегли. И с криками стали
Судно вперед, на столько же вспять его относило
Дважды. В могучих руках, словно луки, весла сгибались.
Вдруг огромная вновь на корабль волна налетела,
И, наподобье катка, покатился он неудержимо,
Жадной влеком волной к глубокому морю. Но между
Скалами водоворот задержал его. Скалы гудели,
Мчась с обеих сторон, а он стоял, неподвижен…
Тут от крепкой скалы корабль отторгла Афина
Левой рукой, а правой вперед его протолкнула.
Только украшенный край кормы все же срезали скалы
В миг, когда сшиблись друг с другом. Меж тем богиня Афина,
Чуть лишь корабль невредимо проплыл, на Олимп воротилась,
Что же до скал, то они, сойдясь почти что вплотную,
Сразу же укоренились. Блаженные боги решили,
Чтобы случилося так, если кто проплывет между ними.
Тут-то герои вздохнули легко, свободны от страха
Хладного в сердце; воздух и гладь созерцая морскую,
Что простиралася вдаль, они мыслили, что из Аида
«Чаю, что с помощью лишь самого корабля мы остались
Целы! И вряд ли другой кто причинен здесь больше Афины.
Это она корабль напитала божественной силой,
Гвозди когда вбивал в него Арг. Не ему быть разбитым!
Да, Эзонид, царя твоего повеленья так сильно,
Коль между скал нам бог пробежать разрешил невредимо,
Не опасайся теперь. Агеноровым сыном Финеем
Предречено, что в грядущем твой подвиг легче свершится».
Молвил он так и тотчас вперед по открытому морю
С мягкой речью такой в свой черед к нему обратился:
«Тифис, зачем среди скорби ты этим меня утешаешь?
Я погрешил, я навлек беду непоправную, злую.
Надо было бы мне, получив от царя приказанье,
Этот поход отклонить немедля, если бы даже
Было мне суждено на части разрубленным сгибнуть!
Ныне же страх необъятный и невыносимые скорби
Я терплю и страшусь и дороги ужасной, которой
По морю надо плыть, и дня, когда нам на сушу
День лишь минует, — всю ночь я в стонах без сна провождаю,
С тех самых пор, как ради меня вы ко мне собралися.
Думаю все об одном, о другом… Говорить тебе можно, —
Только тебе и забот, что о собственной жизни! А я же —
Я о себе нисколько не думаю, но иль об этом,
Или о том, о тебе, о товарищах, мысля со страхом,
Как бы в землю Эллады мне в целости всех вас доставить».
Так он сказал, испытуя друзей. А они отвечали
Смелою речью ему. И тотчас взвеселил его сердце
«В доблести вашей, друзья, почерпаю я новую смелость!
А потому, даже если бы нам чрез Аида пучины
Плыть пришлось, не поддамся я робости, были бы только
Неколебимы в трудах среди ужасов вы. Но надеюсь:
После того, как прошли Симплегады мы, — ужасам новым
Впредь таким не бывать, если путь дальнейший, конечно,
Будем мы совершать согласно Финея советам».
Молвил он так, а потом, прекратив разговоры такие,
Сразу герои взялись за гребли труд неустанный,
И невдолге вслед за тем и Черный мыс миновали,
После же вскоре прошли Филлеиды устье, где раньше
Дипсак365 приветил в чертогах своих Афамантова сына,
Из Орхомена когда, оседлавши овна, бежал он.
Нимфой был Дипсак рожден луговой. Ему не по сердцу
Дерзость была, но охотно при водах родителя жил он
С матерью вместе своей, и пас он стада на луговьях.
Вскоре святыню его и широкой реки прибережье
Издалека увидав и с глубоким течением Кальпу,366
Веслами неутомимо свою продолжая работу.
Как работяги-быки, что в полях, увлажненных дождями,
