Garden, рядом с Stringfellows («sole» — англ, палтус. — Прим. пер.).

Однажды вечером в кафе к Синтии Леннон и ее сыну Джулиану пожаловала Морин Тигретт с дочерью, чтобы поболтать и оценить качество обслуживания заведения.

Как бы ни разошлись дороги троих ливерпульцев, они были одинаково потрясены, услышав о трагедии в Хиллсбороу, когда девяносто пять жителей Мерсисайда погибли в давке на переполненном стадионе во время выездного матча футбольной команды Liverpool в 1988 году.

В следующую субботу весь город хранил двухминутное молчание в память о погибших согражданах. Нигде скорбь не была столь сильной, как в Энфилде, когда слезы струились по щекам старших болельщиков. Для некоторых из них «You'll Never Walk Alone» группы «Gerry and the Pacemakers» стала первой поп–пластинкой, которую они купили. Тремя годами ранее, благодаря «Gerry and the Pacemakers», «The Crowd» — очередная звездная команда, куда входил и Зак Старки, возглавила чарты, когда Джерри и компания сделали римейк этого суперхита, а средства от его продаж направили в пользу жертв кораблекрушения Herald of Free Enterprise. Вместе с Полом Маккартни, членами группы «Frankie Goes to Hollywood», «The Christians» и других ливерпульских банд, Марсден снова был в центре внимания, когда сборы от продаж его хита «Ferry 'Cross the Mersey» были направлены в фонд фан– клуба Liverpool, который к этому времени уже получил огромные суммы от руководителей местных промышленных предприятий. Ринго также раскошелился и вместе с Силлой Блэк по предложению «The Sun» записал сообщение для телефонной «горячей линии», «чтобы помочь людям пережить их горе».

Именно Силла предупредила «очень сердитого» Ринго, когда их имена — и фотографии — должны были использоваться в одной бестолковой рекламной кампании, проводимой Security Omega Express, суть которой сводилась к тому, что такие имена, как Ричард Старки, Присцилла Уайт и Хэрри Уэбб, являются синонимами слова «успех».

«Все считают своим долгом обворовать «The Beatles» и его в частности», — заявил представитель Старра.

Кто, к примеру, мог сказать, сколько денег потеряла группа из–за того, что она не получила ни пенса от пластинок, выпущенных в СССР? А как насчет голубых замшевых туфель Старра, проданных с молотка в несколько сот раз дороже их реальной стоимости, или его «Мини–Купера» 1966 года плюс журнал учета Ричарда Старки, принесших целое состояние одному лондонцу двадцать лет спустя? Кольцо с бриллиантом в пять карат, украденное у Старра в Париже, прошло через несколько рук (каждый раз цена поднималась в несколько раз), пока не вернулось к законному владельцу после облавы жандармов на ювелирный магазин в районе Парижа St. Quen.

Иногда оказывалось, что экс–битлы обманывали друг друга, как это было во время раздела «наследства» Apple. Яркий тому пример — судебный процесс Леннона, Харрисона и Старки против Маккартни — втайне от других Пол заключил соглашение с Capitol. за последние шесть альбомов, выпущенные этой компанией, он стал получать повышенные авторские отчисления за битловскую продукцию.

Хотя его нельзя было упрекнуть в личной неприязни по отношению к Маккартни, Пит Бест обвинил его в том, что он «не испытывает никаких угрызений совести по поводу того, что произошло». На том же Sotheby, откуда «ушла» пара барабанных палочек Ринго Старра, он пустил с молотка множество вещей, связанных с ранними днями ливерпульской четверки, однако «я продолжаю хранить мои барабаны, все вещи, которые мы носили в те дни, и подарки, которые мы дарили друг другу, — браслеты и прочие безделушки. Они хранят воспоминания». Вместе с братом Роугом всепрощающий Пит смахнул пыль со своей установки и с одноименной группой принял участие в концерте памяти Джона Леннона в зале Ливерпульской филармонии — была даже исполнена одна из вещей «The Beatles» — вместе с другими музыкантами эпохи Mersey Beat.

Ни группу Беста, ни «The Undertakers», ни Эрла Престона и его TT's, ни любую другую из старых команд не пригласили участвовать в грандиозной акции в ливерпульском Pier Head, организованной Йоко Оно, которая, со времени убийства мужа, не переставала участвовать в общественной жизни.

Джордж Харрисон не имел никакого отношения к ее ливерпульским выходкам, однако Ринго и Пол, не пожелав появиться на акции лично, прислали видеофрагменты своих выступлений: Ринго предоставил свою «Hi, Liverpool!» и кавер–версию «I Call Your Name», одной из малоизвестных вещей ливерпульского квартета 1964 года, которые были продемонстрированы публике между выступлениями филадельфийского дуэта «Hall and Oates» и «John Lennon Tribute Band» уэльского гитариста Дэйва Эдмундса.

Как и Йоко, Ринго в своей собственной манере обошелся с историей «The Beatles»: отказавшись от участия в «Stardust», он был все же вовлечен в двадцатишестисерийный радиосериал под названием «Ringo's Yellow Submarine: a Voyage Through Beatles Magic» на одной американской радиостанции, чей вице–президент Уиллард Локридж назвал Старра диджеем, «который сотрудничает с ABC в работе над материалом и презентацией». Так же как и недостойное решение Ринго принимать участие в этой программе, фэнов расстроили его комментарии, в которых было много мелких фактических ошибок; оказалось, что Старр принадлежит к числу людей, считавших «The Beatles» средством, которое можно бесконечно использовать с выгодой для себя.

Возможно, я ошибся относительно его намерений. Отказ от свежих баек и нежелание делиться прожитым опытом могли быть вполне намеренными. Возможно, Ринго восполнит этот пробел, если «даст добро» на выпуск биографии или, что почти нереально, сам сядет за ее написание. Ерунда под названием «Ringo's Yellow Submarine: a Voyage Through Beatles Magic» определенно не представляла никакого интереса, как и распри с Полом относительно отчислений Capitol, которые начинались практически всякий раз, когда встречались трое выживших участников одного из самых уникальных явлений двадцатого века — а в те дни они встречались очень даже часто: в баре или за обедом друг у друга. Чаще всего подобные посиделки заканчивались весельем, перемежавшимся дружеской бранью и воспоминаниями о прошлом.

«Конечно же, мы поддерживаем отношения, — подтвердил Ринго. — Что касается Пола, то у нас хорошие месяцы чередуются с плохими, как в любой семье. Джорджа я вижу чаще — он живет ближе ко мне.

К печали Ринго и Джорджа, альбомы, записанные героями прошедших дней, подвергались все большему контролю качества рекорд–компаний. Ни один из экс–битлов не желал идти в ногу со временем; Ринго, в частности, не приветствовал повальную моду на компакт–диски, у которых было «слишком чистенькое звучание. Я принадлежу к старой школе. Я люблю, чтобы запись звучала грязновато». Его любимой современной группой была несколько архаичная, но очень веселая нью–йоркская команда «Cramps», жанр которой определялся как «психобилли» — гремучая смесь из рокабилли и психоделии — и звучал на записи столь же грязно, как и вживую.

Чтобы сделать свой альбом 1982 года «Gone Troppo» более жестким, Харрисон снабдил его драм–машиной, хотя в душе он тоже был «представителем старой школы», причем настолько ярким, что ошарашил весь мир музыки, заявив, что, выпуская «Gone Troppo», он говорит «прощай» виниловым пластинкам (как позже выяснилось, он ошибался). В том же году Старр выпустил «Old Wave» и явно был не в настроении бросаться столь опрометчивыми заявлениями.

Еще до ухода Ринго до отдела A&R («Артисты и репертуар») компании звукозаписи дошло замечание Джо Уолша о том, что у Старра «все еще есть материал для нового рок–н-ролъного альбомчика». Призванный вытащить это нечто из Ринго, Уолш «подкрепил» пару номеров с «Old Wave» несколькими перегруженными гитарными риффами, сочинил несколько фрагментов, подобных тем, которые рождались в проспиртованном мозгу его дружка, и убедил Ринго использовать палочки с жесткими наконечниками, что, естественно, придало