— Ага. Приятно познакомиться, мистер Данфорд. Может, зайдете к нам еще — пропустим по стаканчику в честь Рождества, а?

— Пожалуйста, зовите меня Эдди. С удовольствием, — улыбнулся я.

— Ну, тогда до встречи, Эдди. С Рождеством тебя, — улыбнулась Клер.

Пола Гарланд проводила Клер на улицу.

— Счастливо, — сказала она хихикая.

На какой-то момент я остался в гостиной один. Я разглядывал фотографию на телевизоре.

Пола Гарланд вернулась в дом и закрыла красную дверь.

— Извините.

— Да нет, что вы, это я должен просить прощения, что так вот напросился…

— Не говорите глупостей. Да садитесь же вы наконец.

— Спасибо, — сказал я и сел на бежевый кожаный диван.

— Насчет вчерашнего вечера… — начала было она, но я поднял руки.

— Забудьте об этом.

— Что у вас с рукой? — Пола Гарланд поднесла собственную руку ко рту, глядя на посеревший комок бинтов на месте моей кисти.

— Кто-то прищемил мне ее дверью моей машины.

— Шутите.

— Нет.

— А кто?

— Двое полицейских.

— Шутите.

— Нет.

— А почему?

Я поднял на нее глаза и попытался улыбнуться.

— Я подумал, может, вы мне расскажете, почему.

— Я?

С ее коричневой расклешенной юбки свисала красная нитка. Я захотел прекратить то, что начал, и сказать ей про красную нитку.

Но вместо этого я сказал:

— Это были те же полицейские, которые пытались припугнуть меня после того, как я побывал у вас в воскресенье.

— В воскресенье?

— Когда я был здесь в первый раз.

— Я ничего полицейским об этом не рассказывала.

— А кому вы рассказывали?

— Только нашему Полу.

— Кому еще?

— Больше никому.

— Пожалуйста, скажите мне.

Пола Гарланд стояла посреди мебели, призов, фотографий и рождественских открыток, кутаясь в полосатую желто-зелено-коричневую кофту.

— Миссис Гарланд, ну пожалуйста…

— Пола, — прошептала она.

Я хотел прекратить, хотел протянуть руку, снять красную нитку и обнять ее крепко-крепко, как саму жизнь.

Но вместо этого я сказал:

— Пола, пожалуйста, я должен знать.

Она вздохнула и села напротив меня в бежевое кожаное кресло.

— Когда вы ушли, я была очень расстроена и…

— Пожалуйста.

— Ну, ко мне пришли Фостеры…

— Дональд Фостер?

— И его жена.

— Зачем они сюда приходили?

Вспышка холодного света в голубых глазах Полы Гарланд.

— Видите ли, они — мои друзья.

— Извините. Я не это имел в виду.

Она вздохнула.

— Они пришли узнать, не слышала ли я чего от Джонни.

— Когда это было?

— Минут через десять — пятнадцать после вашего ухода. Я еще плакала и…

— Простите.

— Дело не только в вас. Мне все выходные звонили, хотели поговорить с Джонни.

— Кто звонил?

— Журналисты. Ваши приятели. — Она говорила, глядя в пол.

— И вы сказали Фостеру про меня?

— Я не называла вашего имени.

— Что именно вы ему сказали?

— Только то, что какой-то журналюга приходил и спрашивал про Жанетт. — Пола Гарланд подняла глаза и посмотрела на мою правую руку.

— Расскажите мне про него, — попросил я; моя мертвая рука снова проснулась.

— Про кого?

Боль росла, пульсировала.

— Про Дональда Фостера.

— А что вы хотите знать? — Красивые светлые волосы Полы Гарланд были убраны назад.

— Все.

Пола Гарланд сглотнула.

— Он богатый, ему нравится Джонни.

— Что еще?

Пола Гарланд, быстро моргая, шепотом добавила:

— И он сочувствовал нам, когда пропала Жанетт.

Во рту у меня пересохло, рука горела, я не мог оторвать глаз от красной хлопчатобумажной нитки.

— Что еще?

— Он может быть настоящей сволочью, если кто-то перейдет ему дорогу.

Я поднял свою белую правую руку:

— Как вы думаете, он мог бы такое сделать?

— Нет.

— Нет?

— Не знаю.

— Не знаете?

— Нет, не знаю, потому что не представляю, зачем ему это нужно.

— Затем, что мне кое-что известно.

— Что вы имеете в виду?

— Я знаю, что он — та ниточка, которой все связано.

— Связано? Что вы пытаетесь сказать? — Пола Гарланд почесывала свои предплечья.

— Дональд Фостер знает вас и Джонни, а труп Клер Кемплей был найден на одной из его стройплощадок в Уэйкфилде.