– Как например это. Это камень, сделанный из земли. По крайней мере он будет так выглядеть, когда я закончу.

– Камень из земли… Это магия?

– Нет, это мое собственное мастерство. Ничего больше

Когда Орик не смог объяснить подробнее, Эрагон спросил: – Как это делается?

– Если ты терпелив, ты увидишь. Затем, через некоторое время, Орик смягчился и сказал. – Для начала ты должен найти какую-нибудь грязь.

– Трудная это задача.

Орик кинул на него взгляд из-под густых бровей. – Некоторые виды грязи лучше других. К примеру, из песка ничего не получится. В грязи должны содержаться частицы разного размера, чтобы все соединилось как надо. Кроме того в ней должно содержаться немного глины, как здесь. Но самое важное состоит в том, как я это делаю, – и он провел рукой по полоске голой земли между островками примятой травы, – должно быть в этой грязи много пыли. Видишь? – он поднял руку, показывая Эрагону слой мелкого порошка, оставшегося на его ладони.

– Почему это так важно?

– Ах, – сказал Орик и почесал свой нос, оставляя на нем белые мазки. Он опять начал крутить сферу в руках, поворачивая ее так, чтобы она оставалась симметричной. – Как только найдешь подходящую грязь, намочи ее и смешай как муку с водой, пока она не станет достаточно густой, – он кивком указал на бассейн у его ног. – Из грязи ты лепишь шар, прям как этот, видишь? Затем сжимаешь его как можно сильней, чтобы выжать из него все до последней капли. А потом пытаешься сделать шар идеально круглым. Когда он становится липким, делай как я, посыпь его грязью, чтобы вытянуть изнутри оставшуюся влагу. И продолжай в том же духе, пока шар не станет достаточно сухим, чтобы держать форму, но не настолько сухим, чтобы потрескаться.

– Мой Эрокнур почти готов. Когда я его доделаю, то отнесу к своей палатке и на некоторое время оставлю на солнце. Свет и тепло вытянут еще больше влаги из центра, и тогда я опять полью шар грязью и опять очищу его. После трех-четырех раз, поверхность моего Эрокнура будет прочнее, чем шкура Нагры.

– И все это только для того, чтобы получить шарик из сухой грязи? – озадаченно произнес Эрагон. Сапфира разделяла его мысли.

Орик зачерпнул очередную горсть грязи. – Нет, поскольку на этом все не заканчивается. На следующем этапе необходима пыль. Я беру ее и покрываю ей поверхность Эрокнура, чтобы образовалась тонкая, гладкая оболочка. Потом я оставлю шар в покое и подожду пока влага не просочится на поверхность, потом почищу, потом опять подожду, потом почищу, подожду и так далее.

– И сколько времени это займет?

– Пока пыль больше не будет липнуть к Эрокнуру. Оболочка, которую она формирует, это то, что придает Эрокнуру его красоту. В течение дня, шар будет сверкать на солнце, как будто он сделан из полированного мрамора. Без всякой полировки, без всякой магии – только с помощью своего сердца, головы и рук – ты бы смог сделать камень из обычной земли…хрупкий, не отрицаю, но все же камень.

Несмотря на настойчивость Орика, Эрагону все еще было трудно полагать, что грязь в его ногах могла быть преобразована во то, что описывал Орик, ез использования магии.

'Почему ты занимаешься этим, Орик, король гномов? – спросила Сапфира. – Сейчас, когда ты возглавляешь свой народ, у тебя должна быть куча обязанностей.'

Орик проворчал:- Нет ничего, что я должен сделать сейчас. Мои люди готовы к бою, но нет никакой битвы для нас и это плохо. Я не хочу суетиться над ними как курица-наседка, и в то же время я не хочу сидеть один в своей палатке наблюдая за ростом моей бороды…Вот и делаю Эрокнур.

Он замолчал, но Эрагону казалось,что Орика продолжает что-то беспокоить, так что он придержал язык и решил подождать, не скажет ли гном что-нибудь еще. Спустя минуту Орик прочистил горло и произнес: – Раньше я мог спокойно пить и играть в кости с членами своего клана, и то, что я был наследником Хротгара не имело ни малейшего значения. Мы все еще могли смеяться и разговаривать друг с другом, не чувствуя себя при этом неловко. Я ни от кого не просил особого отношения, как никому его и не оказывал. Но сейчас все иначе. Мои друзья не могут взять и забыть, что я их король, а я не могу не обращать внимания на то, как изменялось их отношение ко мне.

– Этого следовало ожидать, – посочувствовал Эрагон Орику, испытывающему то же, что и он сам, с момента становления Всадником.

– Может и так. Но от того, что я понимаю это, мне не легче, – раздраженно проворчал Орик. – Да уж, порой жизнь странная и жестокая штука…Я восхищался Хротгаром как королем, но порой мне казалось, что он слишком близко сходится с теми, с кем имеет дело, не имея на это ни малейшей причины. Теперь я лучше его понимаю, – Орик взял грязевой шар обеими руками и нахмурившись посмотрел на него. – Когда вы встретились с Гримстборитхом Ганнелом в Тарнаге, он не объяснил тебе значение Эрокнура?

– Он никогда не упоминал об этом.

– Что ж, наверное у вас и без этого было о чем поговорить…Однако, как один из членов клана Ингеитум и как посвященный гном, ты должен знать о важности и символичности Эрокнура. Это не просто способ сосредоточиться, скоротать время и смастерить забавный сувенир. Нет. Процесс создания камня из земли – это священный обряд. Этим мы подтверждаем свою веру во власть Хельцвога и отдаем ему дань. К этой задаче нужно подходить целенаправленно и с почтением. Создание Эрокнура, это что-то вроде способа поклонения, и боги неодобрительно смотрят на тех, кто подходит к этому легкомысленно…От камня к плоти, от плоти к земле и от земли снова к плоти. Жизнь продолжается, а мы видим лишь мимолетные итоги.

Только тогда Эрагон смог оценить глубину беспокойства Орика. – Ты должен был взять Хведру с собой, – сказал он. – Она не дала бы тебе стать таким мрачным. Я никогда не видел тебя таким счастливым как с ней в Бреган Холде.

Линии вокруг опущенных глаз Орика стали глубже, когда он улыбнулся. – О, да…но она – Гримсткарвлорс клана Ингеитум и не может оставить свои обязанности только из-за моей прихоти. Кроме того, я бы не смог спокойно спать, если бы она была всего в ста лигах от Муртага и Торна или, что еще хуже, Гальбаторикса с его проклятым черным драконом.

В попытке поднять Орику настроение, Эрагон сказал: -Ты напоминаешь мне одну загадку: Король гномов сидит на земле, делая камень из грязи. Не уверен насчет загадки, может что-то вроде:

– Сильный и крепкий с тринадцатью звездами над головой, Живой камень сидит и превращает мертвую землю в мертвый камень.

– Это не в рифму, но сейчас я все равно не смогу вспомнить правильную версию. Я бы предположил, что над этой загадкой многие бы поломали голову.

– Хммм, – сказал Орик. – Не для гнома. Даже наши дети могли бы ее решить так быстро, как пожелаешь.

'Дракон тоже', – сказала Сапфира.

– Думаю ты прав, – сказал Эрагон.

Затем он спросил Орика обо все, что произошло у гномов, после того, как он и Сапфира покинули Тронжхайм для второго визита в лес эльфов. Он не мог говорить в любое другое время, так как гномы прибыли в Драс-Леону, и он хотел послушать, что произошло с его другом с момента вступления на трон.

Казалось Орик не возражал против объяснения тонкостей политики гномов. Наоборот, пока он говорил, его лицо просветлело и он стал более оживленным. Он потратил почти час на рассказ о разногласиях и маневрировании, которые происходили в гномьих кланах, прежде чем они сформировали армию и выдвинулись на помощь варденам. Кланы были капризны, Эрагон это уже знал, и даже такому королю как Орик было трудно с ними управляться.

– Это походит на попытку пасти стаю гусей, – сказал Орик. – Они всегда пытаются уйти самостоятельно, они производят неприятный шум, и они укусят Вашу руку при первом шансе, который они получат.

Во время рассказа Орика, Эрагон подумывал спросить его о Вермунде. Ему всегда было интересно, что случилось с вождем гномов, который составил заговор против него. Он бы хотел знать, где находятся его враги, особенно такие опасные как Вермунд.

– Он возвратился к себе в Фельдараст, – сказал Орик. – Там, скорее всего, он сидит и пьет, и злится на